Олег Верещагин - Звёздная раса. Сборник рассказов

…Убивали мы, убивали нас,

И нужда росла из нужды…

…Мы помним вчерашние страшные дни,

Но каждый как бы забыл, Ч

то он – убийца моей родни,

Что я – его близких убил.

Невспаханный край со всех концов

Кричит, призывает к любви:

«Пусть мёртвый хоронит своих мертвецов,

А ты – для детей живи!»

Дж. Р. Киплинг. «Поселенец»

Ночью прошёл дождь.

Это значило, что сезон дождей – первый его сезон дождей на этой планете – наступит со дня на день. Над единственным континентом, рассечённым горными хребтами на глубокие сырые долины, понесутся, сталкиваясь, вереницы туч, и будут поливать землю день за днём. Ущелья превратятся в реки, с рёвом и гулом выбросят в океан белые бивни потоков. Вся живность уже забралась повыше по склонам, и аборигены повсюду распахнули двери маленьких мрачных храмов – чтобы ритуально облегчить сход воды, после которого озёра на склонах наполнятся рыбой, а на пологих холмах у горных подножий вырастет толстый слой жёлтого ила…

Фантор 7 7 Полковник в приблизительном переводе на звания Земли. Заант кен ло Хеерорд, ещё недавно – офицер сторкадского Флота, а сейчас – контролёр по снабжению – видел всё это только в записях. Скр’грр’иийл – такое название можно было выговорить только после тяжелейшей контузии, но иного у планеты не было, потому что не было настоящего Хозяина – ему определённо не нравился. Он вообще мог нравиться только местным стчк – о Пустота! – хм, жителям, которые вот уже пять миллионов лет тупо и счастливо пребывали в здешнем позднем каменном веке и совершенно не собирались из него выкарабкиваться. Вот уже лет тридцать (сторкадских лет, разумеется – каждый здешний вялый год равен двум годам Сторкада) валявшаяся – иначе не скажешь – на стыке Империй сторков и джаго, планетка рано или поздно была бы опустошена или теми или другими в ходе очередного пограничного конфликта, если бы не начавшаяся буквально на днях война с землянами.

Война в определённом смысле облагодетельствовала планетку (мнение аборигенов не интересовало совершенно никого) – она внезапно и мгновенно стала важным узловым и перевалочным пунктом. И та же самая война мгновенно и до столбняка обидно поставила крест на военной карьере кен ло Хеерорда: неудачное нападение его эскадры на земной караван… и спокойное заключение врачей: к использованию в боевых условиях впредь не допускать.

Что ж. Такими, как он, не разбрасываются. Особняк в национальном стиле на склоне горы, над убожеством туземного посёлка, подчёркивал важность его должности.

Стоя возле распахнутого окна, кен ло Хеерорд смотрел на склон хребта напротив, на тучи у вершин, на серебро океана вдали. В посёлке, на окраине, ещё дымило – земную торговую факторию, открытую тут около года назад, как ему сообщили, джаго с какого-то военного корабля взяли штурмом и уничтожили в тот самый день, когда он прибыл сюда и занял должность. Без свирепого кровопролитного боя, конечно, не обошлось; персонал фактории составляли аж целых двое землян – мужчина и женщина… Джаго, небось, и танки свои любимые прикатывали. Как без танков справиться с такой грозной силой?! Командир охраны кен ло Хеерорда, сохраняя серьёзность, сказал по этому поводу: «У землян ведь, наверное, даже пистолеты были. Небось, целых два! А то и автомат!» – и охранники уважительно покачали головами, отдавая должное беззаветному мужеству джаго, не побоявшихся выйти против такой техники всего лишь сотней бойцов…

Сторки всегда любили такие шутки – когда вышучиваемый не сразу понимает, что над ним смеются…

…Кен ло Хеерорд вздохнул. Дождь пойдёт завтра или послезавтра и будет идти много-много дней. Скорее всего, война с Землёй закончится раньше, чем дождь – и он, остаётся надеяться, улетит отсюда.

Он отвернулся от окна. Трое туземных слуг из большого контингента, предоставленного в его полное распоряжение, закончили накрывать стол и сейчас замерли возле него – худые, словно из палочек составленные, в серо-зелёно-синем хитиновом покрове; их выпуклые глаза и длинные усики нервно подёргивались. Они были на полголовы выше рослого сторка, но попятились, приседая на смешно расставленных в стороны и согнутых коленками назад ногах, когда кен ло Хеерорд пошёл к столу, на ходу махнув рукой: