Олег Верещагин - Звёздная раса. Сборник рассказов

– Прочь.

Слуги исчезли.

Кен ло Хеерорд уселся за стол и поморщился. Нет уж. Если выяснится, что вся его служба тут хоть сколь-либо затянется – он выпишет с родины слугу из поместья. Кого-нибудь, знакомого с детства, из девушек с Нижнего Двора 8 8 Нижний Двор – у сторков это условное название места (на самом деле это может быть поселение, дом, комната), где живут Безродные, слуги какого-то Рода. . Хотя бы чтобы еду нормально готовили. Даже желающие прилететь наверняка найдутся – кен ло Хеерорда любили, и он это знал.

Он злился и, если уж быть совсем честным, просто-напросто привередничал – еда была консервированная, саморазогрев, одинаковая в любых… гм… конечностях и в любом конце Галактики. При мысли об этом злость стала ещё сильней – консервы, словно он в космосе или на войне! Нет уж. Точно выпишу… Не приказывать же готовить кому-нибудь из охраны!

На столе лежали распечатки писем – видеоканал в здешних условиях срывался то и дело, связь наладить не удавалось никак, и кен ло Хеерорд уже поклялся себе, что в первой же докладной напишет о крайней необходимости постройки в горах мощного ретранслятора. Под основу можно использовать тот же космодром, там удобное место и есть вообще всё необходимое. Хотя… если война будет такой, как ожидается – едва ли на это станут тратить средства. Он отсюда улетит, и планетка снова погрузится в своё тёплое сонное болото; будут раз в полгода прилетать на космодром корабли, занесёт какого-нибудь бродягу, охотника, учёного – и всё…

Он налил себе вина в бокал. Весь сервиз привезли из дома – к хорошей посуде у кен ло Хеерорда была слабость с детства, он обожал рассматривать такие вещи, ещё будучи совсем маленьким, а, когда подрос, то удивил всех, заявив, что хочет учиться работать с камнем. Это было и правда странно, но отец разрешил, и он учился у одного из лучших мастеров с их острова. Мастер был из низкого Рода; кен ло Хеерорд усмехнулся, вспомнив, как он, семи вёсен от роду 9 9 Сторкадский год равен 15 земным месяцам, а возраст считается по вёснам. , вошёл в мастерскую – мастер был предупреждён – и с порога сказал, задрав нос: «Эй, старик, я хочу научиться делать такое! – и показал пальцем через плечо и вбок на горку с бокалами, рогами и чашами из хрусталя, лазурита, яшмы, малахита… – Да поскорее!»

Мастер – уже немолодой, но крепкий, как все сторки, смерил мальчика взглядом и спокойно сказал: «Торопыги ломают всё. Хорошо, если только свои глупые пальцы, хуже – если хороший камень. Торопыгу и грубияна я учить не стану.»

Ох, как взвился Заант кен ло Хеерорд! В первые секунды он и слов-то не находил, а потом крикнул: «Я скажу отцу, что ты не хочешь учить меня, старик!»

«Говори,» – усмехнулся мастер. И повернулся спиной, махнув рукой скалящим зубы из соседней комнаты ученикам: кыш!..

…Он сказал. А отец холодно засмеялся и спросил, в упор разглядывая среднего сына, на самом ли деле Заант верит, что при словах «Высокий Род» враги опустят оружие, волны океана расступятся и инструменты сами бросятся выполнять задумки Мальчика Из Высокого Рода? Если это так – то надо непременно доложить Императору о таком чуде. И отправить его, Заанта кен ло Хеерорда, на границу с мьюри – пусть покажет черноголовым, чего стоят его грозные повелительные слова. Ведь за свои слова мужчине надо отвечать?

Он тогда смог только повесить голову. И сразу побрёл обратно – к дому мастера. И тот начал с того, что ударил Заанта по спине ремнём и дождался ответа: «Я благодарю тебя за твою науку, почтенный мастер.»

Это был первый и последний удар. Собственно, мастеру не было нужды и голос повышать на своего странного ученика. А как он улыбался, как улыбался, когда через короткое – и правда короткое! – время мальчишка, захлёбываясь от восторга, плясал по мастерской, в безмолвном восторге поднимая в руках первый сделанный им сами бокал… Но вслух сказал только, кивнув подскочившему – с горящими глазами – ученику: «Сделал.»

О Предки, какая же это была дорогая похвала…

…Не этот бокал. Этот он сделал позже, незадолго до того, как отправиться на стажировку на свой первый корабль…

Бокал – тонкостенное чудо ручной работы, трудно было поверить, что такое можно сделать из камня – имел форму пятилопастного цветка вин’ранда, отцветающего, с надломленными вниз лепестками. Камень – зелёный, излюбленного сторками – в цвет их глаз – цвета, с еле заметными чёрными прожилками – был холодным и плотным. Кен ло Хеерорд с задумчивой улыбкой рассматривал бокал, предвкушая вкус вина – вина с родины.