Елена Ворон - Зеркала и галактики

Мстислав повел княжича к столику возле эстрады. Внезапно лицо девушки ожило, глаза вспыхнули: она заметила новых посетителей. Улыбнулась, не прекращая своего механического танца, приветственно взмахнула узкой, как у СерИвки, ладонью. Мстислав кивнул ей; Дэсс – на всякий случай – тоже. Когда уселись за столик, у княжича в груди похолодело: прозрачные перегородки оказались не совсем прозрачными и давали легкое зеркальное отражение. Великий Ханимун, не позволь тут проснуться Зеркалу!

– Что будешь есть? – Мстислав коснулся кнопки меню на столешнице, и экран вывел списки блюд с цветными картинками.

– Ничего. – Вид человеческой еды привел Дэсса в растерянность. Это все не для СерИва. – Поешь сам, и пойдем.

Телохранитель сделал заказ, и с потолка на столик опустился поднос с едой и напитками. Перед Дэссом оказалась большая тарелка с чем-то красиво уложенным, но совершенно не съедобным. Почуяв резкий пряный запах, княжич откинулся на спинку кресла.

– Я не могу это есть.

Мстислав поглядел так пристально, что Дэссу стало не по себе. Пришлось постыдно лгать:

– Меня мутит от лекарств, которые кололи бандиты.

– Тебе ничего не кололи, – возразил Мстислав. – Диагностер показал: в крови – никаких следов химии.

Княжич прикусил распухшую, болезненно отозвавшуюся губу. Лучше бы молчал и не позорил себя ложью. Он переставил тарелку поближе к человеку.

– Будь добр, съешь это сам. – Он обшарил взглядом поднос, обнаружил стакан с водой перед Мстиславом. – А я выпью воды. Если не возражаешь. – Дэсс забрал стакан.

– До сих пор, – проговорил человек, – бывало наоборот: ты сжирал деликатесы, а я хлебал воду. Это единственное, что мне тут по деньгам.

– Я не сжирал… – начал Дэсс, но вовремя остановился. – Ешь на здоровье.

Мстислав не стал ломаться и принялся за еду. Видно было, что он сильно голоден.

Дэсс глотнул воды и опять огляделся. Девушка на эстраде не спускала с него взгляд и даже выбилась из музыкального ритма. Правда, ее движения стали менее механические – в них появилась плавность и грация. Стриженые темные волосы нежно льнули к щекам, а серые глаза были почти такие же красивые, как у СерИвки. Крылья черной бабочки на лбу трепетали, словно бабочка была живая. Засмотревшись на танцовщицу, Дэсс не сразу заметил троих людей, которые направлялись к их с Мстиславом столику, лавируя между прозрачными перегородками. Широкие улыбки и приветственные жесты княжичу не понравились. Слишком уж люди чему-то радовались. Нехорошо так предвкушали.

Мстислав тоже заметил эту троицу и перестал есть. Лицо посуровело, губы крепко сжались.

– Это что за народ? – осведомился Дэсс.

– Твои друзья.

Они вынырнули из-за ближайшей перегородки с завесой искусственных цветов. Модно одетые, с дорогими украшениями, лица не раскрашены, как у многих других; но глаза… Дэсс таких раньше не видел. Веселье и жестокость играли во взглядах и в блеске обнаженных в улыбке зубов.

– Привет, До! – Парень с золотыми подвесками в длинных волосах плюхнулся за столик и дружески похлопал Дэсса по руке. – Давненько тебя не видали.

– Где пропадал? – Рядом уселся второй, в алой, расстегнутой на груди рубашке; из-под нее виднелась сеточка золотого плетения с драгоценными камнями. – Прохлаждался с лапушкой?

Третий пришелец взялся за спинку кресла, в котором сидел Мстислав, и попытался вытряхнуть его на пол.

– Кто встанет и освободит мне место? – На нем был белый костюм с серебряным шитьем; замысловатые узоры сплетались в древние знаки СерИвов, которые все вместе означали нечто совершенно неприличное; Дэсс не стал всматриваться в подробности.

Мстислав не намеревался вытряхиваться из кресла. Он вертел в пальцах вилку-трезубец и, казалось, вовсе не замечал нашествия «друзей».

– А ну встань! – потребовал «друг» в неприличном костюме.

Дэсс поднялся на ноги.

– Садись, – предложил он. – Мы уходим. Слав!

Парни уставились в изумлении.

– Домино, ты какой дряни нанюхался? – спросил длинноволосый, встряхивая головой. Золотые подвески в его темных кудрях закачались.

– До, ты чего это, а? – с укором протянул тот, что был в алой рубашке и с золотой сеточкой на груди. – Обижаешь старых друзей!

– Встань, ты… – «Друг» в костюме с узорами назвал Мстислава словом, которого Дэсс не знал, но без труда догадался о смысле. – Встань, когда с тобой говорит человек!

Княжич перехватил отчаянный взгляд танцовщицы. Девушка о чем-то умоляла – распахнутыми глазищами, протянутыми ладонями, каждым движением. Она по-прежнему танцевала и решительно не попадала в такт.