Дмитрий Резаев - Сын ворона

– Для чего мы приходим в этом мир?

Все смолкли, воины отставляли в сторону кубки, отодвигали блюда с едой, и старались понять, к чему клонит молодой вождь.

Когда тишина окончательно воцарилась, Роарг крикнул, отвечая сам себе:

– За славой!

Хмельные воины одобрительно закричали.

Роарг, пользуясь поддержкой, решительно продолжал:

– Только трус умирает в постели! Вы все слышали про обоз, о котором поведал купец. Я собираюсь его захватить. И я спрашиваю вас, кто пойдет со мной? Кто разделит со мной добычу и славу?

Снова все смолкли. Многие переглядывались, им было известно, что вождь Радомир против этой затеи. Роарг внимательно следил за борьбой сомнений.

Из задних рядов протиснулся длинноусый, низкорослый, но очень широкоплечий крепыш. На лбу у него красовалась неровная вмятина от удара кистенем. За поясом висели два боевых топора. Он подошел к Роаргу, глянул на него светло-голубыми глазами, а потом, обернувшись к остальным, гаркнул:

– Я! Харальд Длинноусый.

И тут все как спохватились, каждый хотел быть в первых рядах тех, кто согласился. Получалось, что те, кто медлит с ответом, праздную труса. Со всех сторон неслось: «И я!» «Роарг с тобой куда угодно!» «Мы все пойдем!».

Роарг остановил крики движением руки.

– Наш вождь Радомир, мой отец, не дает мне ни одного из вас. И я не вправе вас принуждать. Пойдут только те, кто хотят разделить со мной мою участь.

Снова раздались крики, можно было разобрать только «Мы все, все!» Роарг опять остановил толпу движением руки:

– Всех я взять не могу. Моя личная лодка вместит только десять храбрецов.

Оттолкнув Харальда, вперед выступил крепкий, но изящно сложенный молодой человек, на поясе у которого висел узкий блестящий клинок. Череп его был гладким, как скорлупа яйца. Ровно посередине его пересекал бугристый шрам, послуживший причиной возникновения срамной клички. В лицо, однако, его так называть не отваживался никто. Все звали его Безымянный. Имя свое он не помнил после того боя, в котором и получил страшный шрам. Очевидцы утверждали, что череп Безымянного раскололся как орех так, что был виден мозг. Его подобрали Руяне и уже хотели предать погребению, но с удивлением заметили, что он дышит. Это посчитали знаком. Люди, заслуживающие доверия, рассказывали, что ведунья Радмила сдавила две половинки черепа и скрепила их специальным раствором из болотного ила, смешанного с яичным желтком и еще чем-то, несомненно, волшебным. Потом, когда кости срослись, замазка сошла вместе с волосами, а посередине черепа остался уродливый шрам, похожий на то самое место, которое породило все народы на земле.

Харальд грубо схватил Безымянного его за плечо:

– Ты куда, сопляк?! Я вызвался первым!

Безымянный доброжелательно улыбнулся:

– Убери руки, а то я отрежу твои любимые усы.

Все одобрительно засмеялись. Задираться перед схваткой считалось хорошим тоном. Харальд упер руки в боки и задумчиво воззрился на шрам Безымянного.

– Друзья, я помню тот момент, когда, – он указал на шрам, – здесь была щель, размером с ладонь. Никогда такого не видел ни до, ни после. А знаете, чего я еще не видел? Мозгов в этой щели!

Дружный хохот возвестил, что счет сравнялся.

Безымянный сорвал с пояса клинок и замахнулся. Харальд не растерялся и ударил Безымянного в грудь на замахе. Безымянный отлетел и врезался в стену. Харальд в мгновения ока выхватил оба свои топора и тут же метнул один из них в противника. Безымянный уклонился. Топор вонзился в стену и задрожал. Но вслед за вторым тут же полетел второй. Этот Безымянный отразил клинком. Звон металла о металл отозвался музыкой в сердце Роарга.

Харальд расхохотался, безумно вращая глазами. Его руки были пусты, и он показал это, вытянув их ладонями вперед.

– Я сожму тебя и выдавлю сок, – сказал Харальд, делая приглашающее движение.

Безымянный бросился на него, виртуозно жонглирует легким клинком, который мелькал, создавая сверкающую круговерть. Сам Безымянный при этом будто танцевал, совершая обманные движения. Харальд спокойно ждал. Внезапно Безымянный повернулся к Харальду спиной и нанес разящий выпад клинком назад. Клинок врезался в Харальда, проткнув его насквозь. Голова Харальда поникла, знаменитые усы казались двумя нитями слез.

Все ахнули.

Безымянный оборотился к Харальду с победной усмешкой и попытался выдернуть клинок. И тут Харальд захохотал. По лицу Безымянного пробежала тень страха. Оказалось, что клинок прошел у Харальда под мышкой, и теперь тот удерживал его, прижав рукой к телу. Безымянный растерялся. Он снова попробовал вырвать лезвие. Харальд сделал резкий разворот вокруг своей оси, и Безымянный под смех дружины полетел на пол, но, перекувыркнувшись, быстро вскочил на ноги. Харальд восхищенно присвистнул: