Дмитрий Резаев: Ферма

В полной черноте мерцал одинокий огонек. Определить расстояние до него не представлялось никакой возможности. В равной степени он мог оказаться и какой-нибудь фосфоресцирующей букашкой в сантиметре от вашего носа, и огромным городом, находящимся за тысячи километров. На зубах самым противным образом скрипел песок, тучами поднимаемый колесами «уазика». Желтые пятна перед машиной, отбрасываемые фарами, наполняли душу тревогой. Они совершенно не освещали дороги. Наоборот. Казалось, что пятна скачут по барханам независимо от своего источника и пытаются закружить, увести в коварные зыбуны. Через секунду случилось то, что должно было случиться уже давно. Двигатель несколько раз надсадно взревел и заглох.

– Черт! – выругался Водитель и вывалился из кабины в черную бездну. Небо блестело где-то высоко-высоко перхотью звезд. Луна подозрительно отсутствовала.

– Придется, видимо, ночевать здесь, – мрачно констатировал Самарин.

– Водки бы, чтобы крепче уснуть, – отозвался Старший.

– Да где ж ее здесь возьмешь? – удивился Самарин, с отвращением хлебнув из фляги теплой, затхлой воды.

– Эй, кырдым-бырдым, – вмешался в разговор черный, лоснящийся Проводник, – в степи водка много. Если начальник надо, я принесу.

В то же мгновение Проводник буквально свернул куда-то за угол, если это возможно в степи. Впрочем, степь была похожа больше на пустыню. Бескрайние груды песка, сливающиеся с кристаллической чернотой, и ни единого признака растительности. Возможно, когда-то здесь и была цветущая степь. Но когда это было?

Еще через мгновение улыбающиеся глаза Проводника выплыли из темноты. Затем показалась рука, зачем-то поднятая вверх. Оказалось, что Проводник держит под уздцы верблюда. На верблюде сидел Казах в неопределенных одеждах и с бутылкой водки в руках. Лицо Казаха пересекала улыбка, идентичная улыбке Проводника. Пальцы, сжимавшие горло «Менделееву», почему-то были испачканы мазутом, будто намекая на сомнительную репутацию напитка.

Проводник наклонился к Старшему и прошептал:

– Две сигареты. «Прима».

Старший пошарил где-то на груди и, достав кроваво-красную коробку, напоминающую поддельное удостоверение, протянул ее хозяину верблюда. Казах улыбнулся еще шире.

Между дорожками дальнего света металась тень Водителя, придавая всей картине мистическую динамику.

Борода «Менделеева» рванула вверх, и кадык Самарина судорожно забился на поросшем щетиной горле. С коротким чмоком Самарин отодрал от себя бутылку и протянул ее наугад куда-то в сторону. Бутылка бесшумно растворилась в темноте. Самарин поглядел на небо, а затем произнес в направлении явственно различимых глотков:

– По-моему, все это – бред.

– Расчеты показывают, что падение будет где-то в этом районе, – ответил Старший, вытирая рукавом потрескавшиеся губы и с отвращением сплевывая песок. Вокруг беседовавших распространялся чистый запах ацетона. Тошнота возникла быстро и густо, как ночной кошмар.

Внезапно из темноты выскочили два ярких солнца, сопровождаемые ревом. Из оседавшего песка выглянула морда еще одного «уазика». Хлопнула дверца. Водитель, уже успевший присоединиться к компании Старшего и Самарина, вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит. Чья-то грузная фигура маячила перед бампером их машины.

– Эй! – угрожающе крикнул Водитель и, наскоро отхлебнув, поднялся. К нему подошел абориген в милицейской форме. Толстое брюхо, затянутое серым «хэбэ», удивительно гармонировало с портупеей.

– Старший лейтенант Барташев, – представился он, вяло козырнув. – У вас левый поворотник не работает. Сами почините, или на стоянку везти?

– Контакт, наверное, отошел, пока по барханам скакали… Как же я его тебе сейчас в темноте починю? – начал оправдываться Водитель. Однако попытка дышать в сторону придавала его облику предательскую неуверенность.

– Э-э, не положено. Значит, на стоянку.

Проводник наклонился к Старшему и что-то горячо зашептал. Старший, кряхтя, поднялся.

– Капитан, – нагло начал он и сделал паузу, ожидая эффекта. Гаишник благосклонно склонил фуражку.

– Капитан, – увереннее продолжил Старший, – мы едем к Митрофанову в…, – Старший оглянулся на Проводника, как бы испрашивая подсказки, – …потребсоюз.

– Митрофанов? Знаю. Митрофанов сахар-песок берем. Рыба берем. Две бутылки, – неожиданно подвел черту старший лейтенант, – и пачка «ЛМ».