Александр Шкуратов - Фантасма. Повести и рассказы

– Мы с Клавой душа в душу живём, соседям на зависть, – с довольной улыбкой сообщил Самсонов.

– А что соседи плохо живут?

– Представляете, плохо. Ругаются, всё что-то делят.

А иногда дело и до кулаков доходит. А мы с Клавой хорошо живём. Она на меня порою закричит, это так, не со зла: «Ух ты, негодник!», а я ей в ответ:

«Ух ты, мой Клавусёнок» и сразу ссоре конец.

– Так значит вы счастливый, товарищ писатель? -спросила хозяйка.

– Да, представляете, да. Вот люди-то гоняются за счастьем, а счастье-то оно рядом, смотрит на них и говорит: «Возьми меня, человек». – Виктор Сергеевич артистично повёл рукой.

– Счастье все по-разному понимают. Ваше счастье – это Клава. Моё счастье – это помощь несчастным. У некоторых счастье в богатстве, у других в избавлении от мук. Счастье – это чувство личное.

– А кто эти несчастные, которым вы помогаете? – не смог удержаться Самсонов.

– Как вам сказать – это больные люди, которых врачи считают безнадёжными.

– Вы лечите?

– Не совсем так, а в прочем, считайте, что лекарь.

– Вот уж не думал, что вы врач, – удивлённо протянул Виктор Сергеевич.

– Нет, я не врач, медицинским наукам не обучалась, и в аптечных лекарствах неважно разбираюсь. Вот моя больница. – Морозова показала на дом.

– А как вы лечите? Гипнозом? – осторожно поинтересовался он.

– Нет, гипноз, это – разновидность галлюцинаций. Я лечу тем средством, которое заключено в рамки вечной тайны Полярной Звезды. Это средство предназначено только для несчастных людей, которые потеряли реальное ощущение окружающего их мира, – Гармонии Жизни. Я не использую гипноз, я использую Холод, – низкую температуру, как лечебно – профилактическую среду. Я помещаю своих пациентов в Холод, если уж проще. В холоде у человека инстинктивно начинает срабатывать желание: согреться. Это – Движение к Теплу, к Жизни, а значит и к Свету. Это я так, вкратце, чтобы поняли, а то подумаете, что я – ведьма какая-нибудь, да еще испугаетесь меня. Если бы вы были несчастны, я непременно б вам помогла, – почти шепотом закончила хозяйка.

Сказанное, для Самсонова было так непонятно и далеко, что он, уже захмелевший от настойки, не стал напрягать свой мозг на эту тему и предложил выпить ещё. Морозова отказалась, напомнив, что ей завтра в дорогу, а ему охотно налила. Он вдруг заметил, что хозяйка – красивая женщина, даже залюбовался ею, но мысленно отругал себя, за собственное вольнодумие: «Я тут выпивши на красивых женщин заглядываюсь, а у меня дома жена. Я не имею права вести себя так непорядочно. Прости, Клав».

Рядом, в верхушках деревьев, захлопала крыльями невидимая ночная птица. Ночь звучала загадочными шорохами. Здоровенный жук, видимо летевший на свет, со всего маху ударился об оконное стекло и, отскочив на стол, обалдевший от неожиданного удара, пополз, подбирая крылья.

– Прохладненько, – поёживаясь, заметил Виктор Сергеевич.

– А здесь у нас так, – днём жарища, а как стемнеет – рай.

– Пойду-ка я, наверное, отдыхать. Глаза что-то слипаются, как ни как с дороги…

– Конечно, конечно, идите, отдохните, товарищ писатель. Приятных вам сновидений. Я вот приберусь тут, и тоже спать пойду.

Самсонов от души благодарил хозяйку за вкусное угощение, пожимая её прохладную ладонь, а уж потом пошёл наверх, в свою комнату.

– Мне завтра рано уезжать, так я к вам утречком забегу, Феоктиста принесу и сменное постельное бельё. Спокойной волшебной ночи, товарищ писатель.

Быстренько разобрав постель, Виктор Сергеевич юркнул под одеяло. Согреваясь от холода и вечерней влажности, сложился калачиком. «Что повезло, то повезло. Где бы я нашёл такие условия? Бывают же добрые люди на свете. Завтра непременно отпечатаю Клаве письмо, пусть там не беспокоится за меня. А постель- то, какая мягкая, с периной». Согревшись, он вытянул ноги, и приятная истома пробежала по телу. От выпитого чуть кружило голову. Сон настойчиво овладевал сознанием, придавая векам тяжесть, а мыслям – полную неограниченную свободу.

Самсонов никогда не видел снов. Он завидовал тем, кто ночью, вдруг, оказывался в невероятных ситуациях, встречался с несуществующими образами, а утром рассказывал об этом, как будто это был не сон, а интереснейший фильм. «Везёт же людям», – думал он. Но сейчас, засыпающий Виктор Сергеевич где-то ощутил, почувствовал о приближении Чего-то Таинственного. Да, он уже спал, подложив кулак под голову и сладко причмокивая, но, а сознание, бодрствуя, напоминало ему, что нечто таинственное непременно должно произойти в эту самую ночь.