Екатерина Оленева - Белые паруса

Айрис рассмеялась:

– Ну, в приличном обществе джентльмены часто говорят леди: «К вашим услугам».

Она изобразила намёк на приличествующий в данном случае поклон.

– Не очень-то вы похожи на благородную даму, – усмехнулся молодой человек.

Айрис отметила про себя, что он был высок, худощав и смугл, как цыган.

– Как будто вы можете о них судить? – с провоцирующей насмешкой проговорила она. – Думается мне, вам не часто доводилось видеть благородных дам?

С вызовом глядя в его чёрные, как ночь, глаза, Айрис протянула руку. Оливер прикоснулся губами к её пальцам. Впервые в жизни она тогда почувствовала какое-то необъяснимое волнение, похожее на тревогу, но только скорее сладкое, чем горькое.

С того мгновения Айрис незаметно для себя вступила в счастливую волшебную страну флирта, случайных многозначительных взглядов и прикосновений.

Случайных – но заранее запланированных.

Она не упустила ни одну многочисленную хитроумную уловку из тех, что придумала половина прекрасного рода человеческого для того, чтобы привлечь к себе внимание мужчины.

Она была инициатором переписок с головоломками. Отправила Оливеру послание с рисунком, изображающим мифическую хищную рыбу, пронзённую огромной стрелой.

Не надеялась, что он сумеет разгадать смысл её тайного послания: «Оседлая стрелу, будь смел и решителен. Не медли, лети как птица!».

Но ответ пришёл быстро.

И тоже был с загадкой – свернувшаяся в кольцо змея кусала собственный хвост. Уроборос: вечность и бесконечность, чередование созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели.

Айрис тогда предпочла прочесть это как «любовь без границ».

– Ваша красота не уступает вашей дерзости, – с привычной саркастичной усмешкой сказал Оливер ей при встрече.

– Вы так думаете? И ваши слова искренни?

– Более чем.

– Вы даже не уточнили, о чём я говорю? О дерзости или собственной красоте?

– Как любую женщину красота вас, конечно же, интересует сильнее.

Айрис дёрнулась:

– Я знаю, что не красавица. К чему ваша грубая лесть?

– Может быть, вы и не писанная красавица, но уж в чём, в чём, а в собственной привлекательности вы точно не сомневаетесь.

– С красотой разобрались. В чём же моя дерзость?

– Во всём. Вам ведь наверняка известно, какая пропасть разделяет нас с вами?

– Что вы имеете в виду?

– Разницу наших финансовых положений. Гордоны старинный, но обедневший род. И пусть предки мои участвовали ещё в Святых Походах, кого этим сегодня удивишь? Мой дед потерял право на титул, а отец проиграл в карты остатки фамильного состояния. Если бы не мой крёстный, я даже образования не сумел бы получить. Лишь благодаря протекции этого святого человека я сумел изучить право и на сегодняшний день моё социальное положение крайне двусмысленно. В силу неопределённости своего происхождения я ни дворянин, ни простолюдин.

Айрис гордо вскинула голову:

– Мне дела нет до этих глупых предубеждений. Для меня значение имеет человек, а не предрассудки.

Оливер схватил её руку и сжал в горячих ладонях, жадно заглядывая в глаза:

– И вы, сударыня, сейчас искренни?

– Конечно.

– Не играйте со мной! Сердце моё в ваших руках.

– Я говорю вам то, что чувствую.

Их свидания становились всё чаще. Места для них выбирались всё более уединённые – густо заросший парк и беседка у озера часто служили молодым людям укрытием.

– Почему вы так смотрите на меня? – спросила однажды Айрис.

– Хочу сохранить ваш образ в памяти навсегда, – ответил тогда Оливер.

– Вам нравится моё платье? – покружилась перед ним, смеясь, Айрис.

– Да. Очень! Оно красивое. Вся ваша жизнь окружена красотой. И когда вы рядом, кажется так естественно, что рядом и она. Ведь недаром Творец подарил красоту нам? В ней нет ничего грешного. Правда?

Говоря это, Оливер приблизился и, словно боясь обидеть или оскорбить, осторожно положил руки девушке на талию.

Айрис и не думала отталкивать или оскорбляться. Она с нежностью прикоснулась к его тёплой, чуть колючей от пробивающейся к вечеру щетины, щеке.

– Я пообещала себе, что непременно встречу в этой жизни того, кто тронет моё сердце.

Сердце её действительно колотилось быстро-быстро. Словно в груди жила маленькая птичка, желающая лететь:

– Поцелуйте меня, – попросила Айрис.

И они потянулись друг другу, робко, несмело, неумело.

Ни у одного из них тогда не было любовного опыта. И всё же поцелуй был сладок. Ночь прохладна, а вдвоём было тепло.