Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

— Я понимаю, дядя, что подъем вод перемещается: воды поднимаются то на одной части земного шара, то на другой. Но почему подъем вод совершается в точно определенное время?

— Это явление находится в зависимости от вращения Земли. Земля вращается вокруг своей оси, совершая полный круг в течение двадцати четырех часов. В течение этого времени она попеременно подставляет различные точки своей поверхности под воздействие Луны, подвергая все воды бесконечному движению.

— Значит, Луна держит океан в непрерывном движении?

—Да. Но не только воздействие Луны движет воды на всем земном шаре. И Солнце оказывает свое влияние.

— Солнце? Ведь оно отстоит так далеко от Земли.

— Поэтому–то его влияние менее чувствительно и интенсивно, чем влияние Луны. Солнце тоже вызывает приливы и отливы, но очень слабые, так что, в сущности говоря, Солнце только оказывает влияние на лунное притяжение, то задерживая, то ускоряя время приливов и отливов, и то увеличивая, то уменьшая размеры этого явления. Влияние Солнца — именно потому, что это светило так удалено от нас, — составляет примерно только одну треть силы воздействия ближайшего к ним светила — Луны.

— А бывает так, что обе силы действуют одновременно?

— Да. И тогда совершается то, что называют «большим приливом». Если притяжение Луны поднимает уровень вод на пятьдесят сантиметров, то солнечное притяжение увеличивает подъем до семидесяти пяти сантиметров.

— Дядя, а правда, что бывают приливы, поднимающие воду на очень значительный уровень.

— Да, конечно.

— И в этом случае причиной является солнечное и лунное притяжение?

— Нет, сила их притяжения всегда одинакова. Эти исключительные по размерам приливы являются следствием очертания берегов. Можно легко заметить, что в открытом океане вода во время прилива никогда не поднимается выше обычного уровня, того уровня, который является следствием двойного притяжения Луны и Солнца. Но у материков замечаются значительные колебания. В некоторых местах уровень воды поднимается на двенадцать—пятнадцать метров, а в заливе Фент в Новой Шотландии их уровень достигает во время прилива двадцати четырех метров. Объясняется это тем, что воды, притекающие благодаря притяжению, скапливаются в узких бухтах и в конце концов должны хлынуть на берег.

Эта беседа на темы, лишь отдаленно касавшиеся положения уцелевшего экипажа джонки, была внезапно прервана криком Ван–Горна, появившегося на палубе.

— Капитан! — вскричал он. — Я слышу треск под трюмом.

— Ага! Хороший признак, — довольным голосом ответил Ван–Горну капитан. — Приготовься, чтобы мы могли захватить восточный ветер, как только прилив снимет судно с мели.

— Все наверх!

Вся команда во главе с капитаном вскарабкалась по вантам на реи. Они развязали тотчас же надувшиеся паруса.

На берегу увидели этот маневр и поняли, что белые собираются покинуть бухту. Тотчас же туземцы бросились к воде. До джонки докатились их яростные крики, а подскочивший к камнемету Ван–Горн увидел всю эту толпу, ощетинившуюся копьями и топорами. Некоторые смельчаки бросились прямо в воду, другие побежали по камням вдоль берега, не зная, как им добраться до джонки…

— Укрепите канат якоря к шпилю, — крикнул капитан Ван–Горну. — Якорь все на бакборте?

— Все в том же положении, капитан, — ответил старый моряк.

— Он удержит судно?

— Надеюсь, что удержит!

— Значит, повернув шпиль, мы сможем двинуться вперед и снять с мели штирборт?

— Уж мы–то постараемся, а прилив сделает свое дело.

В этот момент по джонке пробежала дрожь — знак того, что киль освобождается из песка и судно поднимается приливом.

Капитан не спускал глаз с воды; он старался отдать себе отчет в положении судна, но вода прибывала с такой быстротой, что отмель скрывалась, уходила все глубже, и рассмотреть подводную часть судна становилось невозможным.

Ветер надувал паруса и кренил джонку на бакборт, тем самым выпрямляя судно. Вскоре послышался скрип киля о песок, и джонка закачалась на волнах.

— Мы плывем над мелью! — вскричали Ханс и Корнелиус.

— А дикари все продвигаются вперед… — отозвался Ван–Горн. — Эй, Лю–Ханг, угости их картечью.

Передовой отряд дикарей действительно успел за это время достичь вплавь песчаной косы. Но лишь только туземцы стали на ноги и собирались метнуть бумеранги, как с джонки на них обрушился град картечи.

Лю–Ханг был такой же хороший стрелок, как и пловец. После первого же выстрела из камнемета на песке распростерлись тела австралийцев с судорожно зажатыми в руках бумерангами. Последняя атака дикарей была отбита…