Дмитрий Ключников - В кровавых объятиях Кали

А вот со мной случился припадок истерического веселья. Нет. Это не был нервный припадок в прямом смысле. Мне просто было весело от всего вокруг. Я так и не понял, что со мной тогда произошло. Со мной, человеком до жути боявшимся в свое время высоты и самолетных прогулок. Ни капли страха. Я смотрел на все это действо с веселым любопытством. Видя перепуганные, побелевшие от напряжения и страха лица, я вдруг представил себя эдаким монстром, которому предстояло принести в жертву целый самолет! Движки визжат, салон скрежещет и громыхает, багаж валится на головы и… все, мертвая тишина, без людей! Мужественная, торжественная тишина.

Но, миг – и моя фантазия рисует совсем другую картинку. Наш самолет набит самыми, что ни на есть, безгрешными и крутыми праведниками, каких свет еще не видывал. Что призывать нас еще не за что, и мы, прям, настолько все уверены в своей святости, что по приземлению, нам всем обязательно выдадут по белому пальто. С крылышками.

После посадки мы сразу решили, что вот это происшествие и было тем, о чем нас предупреждала наша, с позволения сказать, интуиция. На том и порешили. Да ненадолго. Уже сидя в такси, Коська вдруг толкает меня локтем под ребро и указывает пальцем куда-то через дорогу:

– Смотри! Вон, опять твое оранжевое чучело стоит. На нас без отрыва лупится. Как только из аэропорта вышли, так я его и приметил. Только теперь он еще и рукой машет. Знаки какие-то, невообразимой сложности, слать пытается. Начинай бояться. Он теперь весь твой. Куда ты – туда и он. Типа, твое личное, именное привидение.

Глянул я в ту сторону, и правда… Посередине дороги с бесконечно сумасшедшим трафиком – одинокий сломанный светофор. И вот к этому светофору прислонившись, с поднятой вверх рукой, стоит тибетский монах, очень похожий на того, что мы видели в стамбульских цистернах, а потом мерещился мне в Бомбее. Только на нем, кроме оранжевого, замотанного вокруг туловища тряпья, еще шапка. Ярко-желтая, похожая на петушиный гребень шапка. А кистью поднятой вверх руки он выделывает сложные загогульки и закорючки, что еще больше придает ему вид наглухо нездорового гражданина. Выглядит все жуть, как нелепо, потому что в Индии не часто встретишь служителя Будды в полном обмундировании. Да и шапки эти, насколько мне не изменяет память – обрядовые. Никогда монах не выйдет на променад в таком вот костюме!

– Чей-то, – отвечаю, – он мой? Мне таких волшебников ни за какие деньги не навяжешь. Да и ты его тоже прекрасно даже наблюдаешь вместе со мной. Так что это теперь и твое привидение. Теперь твоя очередь писаться и маму звать. А мне, чет, недосуг на него любоваться. Мне уже окунуться в волну охота, и захреначить горсть песка в твою довольную харю. Поехали!

Видимо, близость океана, и всего, что с ним связано, напрочь отшибли у нас возможность здраво рассуждать о чем-либо, кроме собственно этого океана и предстоящих развлечений. А ведь этот монах был ярким и недвусмысленным предупреждение того, что с нами что-то не так. И не только с нами…

Всё-всё потом. Все встречи и дела могут подождать. Сейчас единственное наше желание – по скорому делу заселиться в гестхаус, и как можно быстрей на пляж. Море. Это главное что волнует и притягивает нас в этот момент.

Вечерние сумерки застали нас именно на пляже. Это не случайно. Каждый день на берегу Арабского моря, омывающего Гоа, собирается много народу. Все приходят проводить Сурью, бога солнца, который заканчивает свой каждодневный труд и под конец дня дарит людям просто невозможной красоты закаты. Этими закатами можно любоваться вечно. Не знаю, возможно, где-то еще тоже есть красивые закаты, но в Гоа – они особенные. Под ритмичный бой барабанов, доносящийся от стоянки огнепоклонников и мерный шум волн – Сурья загоняет свою колесницу на покой, уступая землю звездам, тишине и покою. В такие минуты всегда хорошо думается. О жизни. О бытии. О том, что особенно волнует. Ну, а если мыслей нет, и такое бывает, то просто отдаешься безмерной красоте океана, окрашенному в причудливые оттенки заходящего солнца.

Погрезив наяву, мы отправились в наш любимый ресторан. Пришло время подкрепить свой уставший организм чем-нибудь острым. Местная кухня не всем подходит. Специи присутствуют просто в огромном количестве. На то есть причина. Жара. Продукты портятся просто с фантастической скоростью, а специи являются природным антибактериальным средством. Но дело не только в этом. Правильно подобранные специи в блюде, это очень вкусно. Потому мы никогда не просим официанта, чтобы нам готовили облегченный вариант. Только специи. И как можно больше. Как и положено здесь. Как для местных.