Дмитрий Ключников - В кровавых объятиях Кали

Примчавшись на такси и отстояв немалую очередь – мы туда, наконец, попали. Древность есть древность, и никакие туристы, новомодные подсветки или еще какие ухищрения, не изведут очарование далеких веков. Только начав спускаться в подземелье, мы ощутили рядом присутствие Времени. Оно было неподвижно. Оно как будто замерло на наших плечах, вдавливая в пространство, как какого-то самого мелкого и не имеющего никакой ценности во вселенной микроба. Словно вечность проникала внутрь тебя, наяву вовлекая в самые невероятные события прошлого.

Нас здесь ждали. Я это остро почувствовал, как только взглянул в глаза перевернутой вверх ногами Горгоне, изображенной на одной из колонн. Не знаю, кто и зачем, но это чувство преследовало меня до самого того момента, пока я впервые ни увидел его.

Сначала я заметил размытое, неясное пятно оранжевого цвета, промелькнувшее между колонн где-то вдалеке. Я не обратил внимания и даже успел забыть. Но оранжевая клякса стала попадаться мне на глаза все чаще. Потом я понял, что это не пятно, а человек, одетый в странную оранжевую одежду. И он, похоже, следит за нами, все время вертится поблизости. Вот снова мелькнул рядом и опять исчез за колонной.

– Ты это видишь? – спрашиваю я Костю.

– Отстань. Клоуна спугнешь. Бродит чучело в виде сумасшедшего туриста между колонн, и что? То, что он нарядился в оранжевое, говорит лишь о том, что это Стамбул. Здесь можно и не такое встретить. Свою буйную фантазию уйми и древностью наслаждайся.

Ну-у-у… ладно. Древностью так древностью. Вот только мне это пятно, в оранжевых обмотках, все-таки, не дает покоя. Видимо, сказались недавние переживания в аэропорту. И теперь самые что ни на есть обычности – вырисовывались вдруг в неожиданные картинки. Да еще эти цистерны загружали мой воспаленный мозг. Бесконечные ряды колонн давили на меня, холодный воздух подземелья подстегивал фантазию. Образы в мозгу теснились самые мрачные. Но это был не глюк, могу сказать уверенно. Костя его тоже видел, а групповые глюки хоть и случаются, но очень редко.

Налюбовавшись напоследок вечерним Стамбулом и основательно подкрепившись местным фаст-фудом, мы со скоростью метро умчались в аэропорт. Предстоял долгий семичасовой перелет в Мумбай. Или как местные до сих пор называют этот город – Бомбей! Мне старое название больше нравится. Есть в нем что-то такое сочное, звонкое, созвучное с местным колоритом. Не единожды уже останавливались мы в Бомбее. Определенно должен сказать, что мы в него по уши втрескались уже с первого раза. В этот город-монстр приезжать можно бесконечное количество раз, и снова он не перестает удивлять. Если сказать пошлость, что Бомбей, мол, это город контрастов – значит, ничего не сказать. Это, скорее, город крайностей. Фешенебельные небоскребы с шикарными, упакованными абсолютно всем нужным и ненужным апартаментами, у подножья которых, как клумбы, разбиты сламы-трущобы. Ролсы с золотыми крылатыми феями на капоте, подпирающие на светофоре буйволиную повозку с нехитрым грузом бедняка. Католики, исполняющие незамысловатые ритуалы, отчего-то смахивающие на Вуду и к их вере, по идее, никаким боком не относящиеся. Абсолютно разные, не имеющие между собой ничего общего люди, в то же время живущие бок о бок без каких-либо разногласий. Каждый знает свое место и непременно это место уважает и чтит. За исключением, разве что, подрастающей молодежи, которая все же, не смотря на многовековые устои, пытается как-то изменить свое бытие. И кто знает… чего еще из этого может получиться.

Не изменив своей привычке, мы заселились в полюбившийся нам отель Марин Плаза. Нас давно подкупило, что расположен он в одном из красивейших мест Бомбея. На городской набережной, с шикарным видом на Бомбейскую бухту. В отеле даже Костька счел меня параноиком с навязчивой манией. Везде: в ресторане и за поворотом лестницы с позолоченными перилами, на полосатом диване в лобби, и даже в бассейне – мерещился мне ненавистный оранжевый глюк, как привязанный веревкой, следующий за нами шаг в шаг.

Оставаться здесь надолго нет смысла. Город знаком. Потому, освежив за сутки воспоминания, побродив по любимым местам, посетив всемирно известный, благодаря Шантараму, «Леопольд», мы двинулись в Гоа, навстречу пляжу, морю и сказочным закатам.

Самолет в Даболим набит под завязку. Ни одного свободного места. Пассажиры все сплошь индийской наружности. Кроме нас, белых еще только четверо, компания молодежи из какой-то англоговорящей страны. Почти весь полет прошел нормально. Пару раз тряхнуло, кто-то слабо ойкнул, и на этом, казалось бы, все. Но не тут-то было, рано мы обрадовались. Когда наш железный птиц начал снижение и вошел в нижние слои облачности – ему будто кто-то зарядил хорошего пинка. Нашу маршрутку так нещадно стало колошматить, что багажные полки с грохотом начали открываться одна за другой, и все вместе разом. Пару раз взвизгнула какая-то тетка и сразу заткнулась. Наверное, ее все-таки заткнули. Каким способом – не важно. Важно, что весь самолет вдруг замолчал! В салоне установилась полная, даже, словно, дрожащая тишина, когда становится страшно – тут уже не до бесед.