Алона Китта - Цветы на мостовой. Роман

Испытывал ли Порочный Лорд чувство вины перед женщиной, чья жизнь была разрушена по его милости, этого мы не знаем, да и не узнаем никогда. Однако необходимость посещать вдову, чтобы находиться в курсе расследования, вскоре переросла в привычку, и лорд Д. сам не заметил, как поддался чарам немолодой вдовы. А миссис Мак-Доуэлл, по-соседски разговаривая с ним, даже и представить себе не могла, что лорд испытывает к ней нечто большее, чем простое участие.

Глава 21

Человек-ничтожество – это ужасно. А ничтожество, мнящее себя величиной, ужасно вдвойне.

Именно таким «ничтожеством, мнящим себя…» и был Хуго Мак-Доуэлл, младший брат покойного.

Деньги, выплаченные после смерти отца, давно разошлись; в армии Хуго умудрился испортить отношения как со старшими офицерами, так и с подчиненными, поэтому повышений ему приходилось ждать подолгу. Он был женат на сварливой недалекой особе, не обладающей ни связями, ни состоянием. К тому же броская красота ее, прельстившая некогда молодого Хуго, исчезла, как дым. Рождение детей, не нужных ни отцу, ни матери, не способствовало семейному счастью.

Известие о смерти брата застало Хуго в тот момент, когда его «попросили» уйти со службы и он ломал голову, что делать дальше.

Уняв взволнованный стук сердца и стараясь не выдавать своих эмоций, он встретился с семьей брата, скорбел на похоронах и… сорвался в момент оглашения завещания. Да тут и любой на его месте не выдержал бы, ведь семейное достояние отошло не к нему, прямому наследнику по мужской линии, как это и происходило из века в век в семье Мак-Доуэллов, а к женщине! Невероятно!

Хуго вопил, кричал, угрожал судом, но выполнять свои угрозы не спешил: во-первых, судиться – дорогое удовольствие, а во-вторых, он не был уверен безоговорочно в решении суда.

Что поделать, в старой доброй Англии люди стали потихоньку отходить от традиций и закон о майорате уже не соблюдался повсеместно.

Хуго выдержал ругань своей половины, выплакал все жалобы желающим слушать и… остался наедине со своей финансовой нестабильностью.

В один из немногих сухих летних дней его разыскал незнакомый джентльмен, блондин лет тридцати пяти – сорока, манеры которого выдавали в нем аристократа, представившийся Симпсоном.

Хуго разговаривал с неожиданным собеседником настороженно. Впрочем, на то были причины: во-первых, Симпсон заявил, что он в курсе дела о наследстве; во-вторых, потребовал, чтобы Хуго периодически наведывался к вдове, устраивал скандалы; в-третьих, посулил за это приличную сумму. Четверть от этой суммы он выложил сразу, заявив, что это аванс. Полностью же обещал расплатиться попозже, как только вдова прореагирует тем или иным способом.

Хуго пересчитал банкноты и сунул их в карман: он согласился на все.

Симпсон, довольный сделкой, вернулся домой, где незамедлительно заперся в своей комнате. Там он стер грим, снял парик и… превратился в лорда Д.

Занятно, что же задумал этот авантюрист? Не готовит ли он новые беды для миссис Мак-Доуэлл? В настоящий момент он любовался своим отражением в зеркале и потирал руки, не сомневаясь в том, что Хуго отработает все до последнего пенса.

Глава 22

С некоторых пор уже трое джентльменов наносили визиты миссис Мак-Доуэлл, и она относилась неодинаково к каждому из визитеров.

Приятнее всего проходили посещения лорда Д.: легкая беседа, искренний интерес к своей особе – все это подкупало вдову, и окончание одного визита тут же заставляло мечтать о следующем.

Инспектор Джексон докучал ей раз в две недели и, по ее мнению, симулировал активность в проведении расследования. Он приезжал обычно под вечер, отказывался от предлагаемого каждый раз чая и все короткое время визита утруждал миссис Мак-Доуэлл расспросами.

А с недавних пор с пугающей регулярностью в доме стал появляться новый визитер, вернее, хорошо забытый – Хуго Мак-Доуэлл.

Все, что происходило потом, напоминало третьесортную пьесу, идущую в каком-нибудь захудалом театре.

Сначала Хуго спрашивал, не хочет ли вдова добровольно отказаться от прав на наследство, а затем, получив отрицательный ответ, кричал, что он разорен по ее милости, что покойный брат обобрал его, что он это так не оставит. Он обратится в суд, а уже после этого с превеликим удовольствием вышвырнет самозванку вон.

После первого же выступления Хуго на семейной сцене миссис Мак-Доуэлл обратилась к известному лондонскому адвокату. Тот успокоил несчастную женщину, заявив, что у Хуго нет шансов и двойного толкования завещания быть не может.