Алона Китта - Цветы на мостовой. Роман

Девочки послушно удалились, а инспектор с бульдожьей хваткой вцепился в миссис Мак-Доуэлл, задавая ей разные вопросы. По его просьбе она описала особые приметы мужа, все шрамы и родинки, но дотошному полицейскому этого оказалось мало. Инспектора интересовало буквально все: характер пропавшего, друзья, хобби, род занятий. Бедная женщина громко вздыхала, но ее мучитель не обращал внимания на охи, вздохи и кислые мины. В конце концов, он расспрашивает не для собственного удовольствия, а просто выполняет свою работу.

– Он ушел из дома один? – поинтересовался он напоследок, и она утвердительно кивнула: ей ничего не было известно о договоре с лордом Д.

Миссис Мак-Доуэлл не напрасно тревожилась, и плохое предчувствие сбылось, когда Джексон заявил, что ей необходимо проехать с ним в судебный морг. Там находились два неопознанных мужских трупа, подходящих по возрасту и описанию.

Через два часа все было кончено – она узнала своего мужа в одном из усопших.

Миссис Мак-Доуэлл машинально отвечала на вопросы полицейского, заполнявшего какой-то бланк, а потом решилась, наконец, спросить:

– Где его нашли?

– Тело выловили в Темзе. Покойный пробыл в воде более суток, – объяснил инспектор.

– Вы хотите сказать, что он утонул? – удивилась она, отгоняя нелепое предположение, что мужу взбрело в голову искупаться в грязной воде Темзы.

Инспектор покачал головой:

– Нет, миссис, я не думаю, что смерть наступила от утопления. Вы обратили внимание на рану в области сердца?

– Обратила. Совсем маленькая ранка. Я даже подумала, что в реке он укололся о корягу.

– О нет, это мог быть стилет.

– Стилет?

– Тонкое острое холодное оружие, им можно легко достать до сердца.

Инспектор Джексон замолчал, а миссис Мак-Доуэлл внезапно зарыдала: лишь сейчас до нее дошел весь ужас свершившегося.

Глава20.

Весть о гибели мистера Мак-Доуэлла разнеслась по округе, и в осиротевший дом потянулись визитеры с соболезнованиями. Соседи и немногочисленные друзья сочувствовали новоиспеченной вдове и потерявшим отца девочкам, сетовали на злосчастную судьбу «такого приятного джентльмена, каким был покойный». После похорон их посещения стали все реже и реже, и вскоре остались только инспектор Джексон и… лорд Д.

Напрасно носившая траур миссис Мак-Доуэлл злилась на полицейского: за внешней заурядностью скрывались дотошность в осмыслении фактов и невероятное чутье.

Человек выходит из дома на прогулку, а через двое суток его находят мертвым в Темзе, с колотой раной груди. Миссис Мак-Доуэлл утверждает, что они не так давно переехали в столицу из Шотландии, где тихо, спокойно проживали в деревне почти два десятилетия. Знакомых и родственников у них в Лондоне нет, кроме соседей, но и с ними не успели как следует подружиться. Больших денег тоже, кстати, нет – они почти все вложили в покупку дома.

Стал ли мистер Мак-Доуэлл жертвой уличного нападения? Логично предположить, что грабитель не был осведомлен о пустоте в карманах прилично одетого господина. В таком случае почему предполагаемый преступник не снял дорогую булавку с галстука и фамильный перстень? Побрезговал? Так не бывает!

Джексон не поленился прийти на похороны, чтобы своими глазами взглянуть на окружение Мак-Доуэллов и, возможно, заметить что-либо из ряда вон выходящее.

Против его ожиданий, ничего подозрительного на похоронах не произошло, и он вернулся разочарованный.

Вскоре дело было сдано в архив, и через несколько недель о нем не вспоминал ни один человек, исключая неугомонного инспектора.

В отличие от инспектора, которого интересовал в доме Мак-Доуэллов разве что сбор сведений для поимки преступника, лорд Д. приходил, казалось, без всякой цели.

Он был, как всегда, элегантен и любезен, и привыкшая к его визитам миссис Мак-Доуэлл невольно сравнивала лорда с покойным мужем – к сожалению, не в пользу последнего.

Они беседовали, как правило, в небольшом салоне, залитом солнцем и продуваемом легким летним ветерком. Колыхались прозрачные занавески, радовал глаз букет садовых цветов, стоящий в вазе на круглом столике в углу.

Лорд, не впервые окидывая салон беглым взглядом, любовался и удобной старинной мебелью, и простыми, но выразительными гравюрами на стенах, и изящными статуэтками и безделушками. Все говорило о достатке и хорошем вкусе. Да и сама хозяйка, приветливая и доброжелательная дама, несмотря на некоторую провинциальность, производила благоприятное впечатление.