Василий Лягоскин - Далеко от Земли. Часть первая - Ученик Древних

– Да и капитаны на них, – капитан, отдышавшись, гордо выпятил не очень внушительную грудь, – дерьмо, а не капитаны. Только и умеют, что подтверждать решения искинов. Даром, что внешне все…

Еще одним фактором, сдерживающим «прирост производства», была вероятность «перепроизводства» товара. Шестьсот-семьсот рабов в месяц от клана в месяц это еще куда ни шло. Но если на рынок выплеснется предложение с тысячами единиц товара… Тут же найдутся желающие подсмотреть, каким таким образом клан Дирнов стал таким удачливым. Ведь основной версией для всех окружающих была невероятная удачливость «Крофта», бравшего корабли, а значит, и пленников, на абордаж не меньше пары раз в месяц. Так что за свое обозримое будущее капитан Дирн не волновался. Старший брат не сможет заменить его на капитанском мостике вообще никогда, чисто физически – просто не успеет уже до конца жизни выучить необходимые базы. Даже под разгоном. Даже с учетом того, что только собирался провести первую операцию омоложения. Да и сынок его, Галгот…

Вспомнив про племянника, капитан скорчил совсем уже свирепую физиономию. В ней причудливо слились и презрительность, и толика страха, и чувство предстоящего великого облегчения – когда, наконец, «Крофт» пристыкуется к станции клана, и новоявленного космолетчика отправят домой, под папашкино крыло. Молодой аварец, в перспективе Глава клана, был абсолютно ни к чему не пригоден. Ни к чему путному, естественно. Беспутного он творил много, и практически всегда. В этот рейс его отправил Глава в приказном порядке.

– Пусть поучится, – напутствовал он сразу двоих родственников – брата и сына, стоявших перед ним.

Старший – низкорослый и худощавый Сонг – едва заметно морщился. Младший же, громадный, явно перекачанный неестественным путем Галгот довольно щерился. Он, очевидно, предполагал, что ему на корабле будет такая же развлекуха, как дома.

– Щаззз, – усмехнулся тогда капитан, – на крейсере не действуют законы клана. Вернее, действуют, но только в той редакции, которая не противоречит уставу корабля. А первая, и самая главная статья этого устава гласит: «Все законы на корабле устанавливает капитан. Любой, не выполнивший приказ капитана, полежит наказанию; опять таки на усмотрение капитана. Вплоть до смерти».

Конечно, ни на бумаге, ни в архиве главного корабельного искина такие слова прописаны не были. Но они неукоснительно выполнялись, о чем племянник узнал в первые же сутки корабельного времени. Но прежде Галгот, которому шел двадцать второй год, выбирал себе судовую должность. Таких для «юного дарования» было немного. Всего две. Простым абордажником, читай тюремщиком для «мяса», или начальником медицинской части. Галгот тогда, поначалу облизнувшийся на тюремщика, основательно обалдел:

– Начальником?! Медицинской части?!! Меня?!!!

– Почему нет? – пожал плечами капитан, – надо же тебе приучаться командовать. Да там и подчиненных-то всего один. Для начала сойдет.

Галгот согласился. Сонг впоследствии очень сильно об этом жалел. Впрочем, он пожалел бы в любом случае; настолько тупым, твердолобым и заносчивым был племянничек. Еще и бешеный нрав деда унаследовал.

Единственным подчиненным Галгота Дирна был раб, существо, которое капитан по уму и способностям признавал равным себе, а в конкретной узкоспециализированной направленности даже превосходящим его, Сонга. Никому, конечно, об этом не говорил, но признавал. Юрлан – так звали раба – достался ему в одной из тех самых супервыгодных пиратских налетов. Тогда силами трех кланов был взят на абордаж круизный суперлайнер для элит. Позабавились с аристократками знатно, и кредитов огребли не хило. А довеском к добыче капитану «Крофта» досталась часть суперсовременной на тот момент медицинской части, и в придачу к ней вот этот раб, Юрлан. Справедливости ради надо сказать, что Зонг при этом немного скрысятничал – указал его, как медика пятого, очень высокого ранга. На самом деле этот разумный (или совсем неразумный) ухитрился раздобыть где-то нейросеть аж седьмого поколения. Ну, и базы поднял соответствующие. Хотя, конечно, три диагностические, и по одной лечебной и хирургической капсулы мог вполне обслуживать медтехник четвертого, и даже третьего ранга. По сути, эти аппараты выполняли все сами. Даже рекомендации по заполнению медкартриджей предоставляли, после обследования пациентов. Но капитан, хорошо помнивший врезавшуюся в память тираду о безопасности, оставил себе Юрлана. Предполагал, наверное, что настанет такой момент, когда даже навороченная капсула окажется бессильной, и тогда на помощь ему, Сонгу Дирну, придет талант медика Юрлана. Скорее всего, имя у раба было длиннее, в два, или в несколько раз, но ни сам капитан, и никто другой на корабле не заморачивался такой мелочью.