Александр Ивченко - Поиграем в ладушки?

Ладушка и сама боялась, что врет. Одна часть ее души звенела от счастья, как парадные бубенчики в ушах королевского слона, другая тряслась, как заячий хвост. Перспектива жить и учиться одной в огромном чужом городе захватывала и пугала. Как всегда, оказавшись в затруднительной ситуации, Ладушка забралась с ногами на свою кровать и прошептала: «Папочка! Мне страшно… Как там будет?»

«Не вешай нос, Ладушка! Этот орех нам по зубам!» – ободряюще ответил невидимый папа.

Отец уехал куда-то очень далеко, когда Лада была еще совсем малышкой. Даже само название той земли, куда он уехал, было беспощадно далеким – Дальний Восток. Отчего он уехал – маленькой Ладушке никто не объяснял. Мама каждый раз сердилась, или хуже того – молчала и плакала в своей комнате за шторкой. Остальные взрослые прятали глаза и спешили завести разговор на другую тему.

Но папа приезжал. Один раз в год, летом. Он всегда привозил подарки. Не только игрушки или красивые платьица. Папа всегда умел изобрести что-то совсем необычное.

Но дело было даже не в подарках. Главное заключалось в том, что на какое-то время папа принадлежал только Ладушке. Они устраивали качели, вместе гуляли по лесу, часами сидели на берегу речки и говорили обо всем на свете: почему кузнечик зеленый, а божья коровка красная, зачем человек икает и к чему у рыбы-пилы вместо носа – пила. Вместе они ездили в город, ходили в театр и цирк, и все было просто чудесно, но примерно через неделю папа обычно уезжал. И Ладушке становилось настолько горько, что слезы, не спрашиваясь, текли по нескольку дней кряду. В такие дни она не знала, как было бы лучше: чтобы папа приезжал почаще, или не приезжал совсем. А потом она снова начинала ждать, и ждала целый год.

Еще папа писал и звонил. Потом письма стали приходить все реже и реже, остались только звонки. И однажды папа не приехал. По телефону он извинился и сказал, что возникли проблемы на работе. Потом Лада узнала – у папы новая семья.

Ладушка не обижалась, не считала себя несчастной или чем-то обделенной (такая уж особая пора – детство). Она твердо знала: пусть хоть сто тысяч новых семей будет у папы, в первую очередь он все равно будет ее, и ничьим больше. Иначе и быть не могло. Ведь даже это необычное имя – Ладушка – выдумал папа. Он, родной и все понимающий, всегда был и будет где-то рядом.

Даже когда отец не приезжал по нескольку лет к ряду, и лишь изредка звонил, он все равно присутствовал поблизости, как добрый невидимка. У него можно было спрашивать совета. Ну, или у себя спрашивать – как бы он отнесся к тому или иному поступку.

А потому, когда Лада узнала о зачислении в Университет, она первым делом мысленно поделилась страхами и тревогами с папой. «Этот орех нам по зубам!» – ответил папа. Он всегда так говорил. От этих слов одновременно потеплело в груди и защипало в носу.

Библиотека Артура Федоровича

Тетка Ольга около двух лет назад разошлась со вторым мужем. «Освободила его досрочно за хорошее поведение!» – поясняла она. Кипучей радости по поводу приезда деревенской родни она не выказала. Но когда Ладушка с матерью убедились, что интернет не врал (сходили в университет, где своими глазами увидели списки зачисленных на филфак) и завели речь об устройстве в общежитие, Тётёля категорически воспротивилась.

– Нельзя такой деревенский оладушек в общежитие! – заявила она. – Пусть при мне поживет, осмотрится. Потом подумаем.

Мать обрадовалась и засобиралась назад в Крутёнки – подходила пора страды на огородах. Собиралась домой и Ладушка – делать в городе до начала занятий было абсолютно нечего. Однако нежданный случай избавил ее от огородной повинности. Получилось это так. В Университете на доске объявлений среди списков задолжников, гневных угроз коменданта общежития в адрес дипломников, не сдавших комнаты, и прочей бумажной шелухи, Лада увидела небольшой аккуратный листок, исписанный каллиграфическим почерком:

Внимание!

Работа для студентов

на время летних каникул. За справками

обращаться в университетскую библиотеку к

заведующему А.Ф. Королеву

Пожалуй, эта бумажка единственная из великого множества объявлений могла иметь к Ладушке какое-то отношение: она еще не была ни задолжницей, ни дипломницей, в глаза не видала никаких комендантов. Но вот студенткой она уже была. Положение, как говорится, обязывало… За один лишь последний месяц своей жизни Ладушка, словно платья в примерочной, переменила наряды школьницы, выпускницы, абитуриентки, и теперь осваивалась в новом студенческом образе. Что ж удивляться, что обычно робкая и стеснительная девушка вдруг ощутила в душе присутствие новых незнакомых амбиций? «Схожу! Хотя бы на разведку!» – подумала она и решительным шагом направилась разыскивать библиотеку.