Владимир Стогов - Это сладкое слово – Камчатка

Груздев заскочил к себе, наскоро дооделся и вновь вылетел как раз соседу навстречу:

– Привет!

– Привет, молодожёну! Как спалось-почивалось?

– Спасибо, недурственно. Ты мне лучше толком объясни – вот это всё откуда?

– Алаид ебанул!

– Алаид?! Что-то не припоминаю вулкана с подобным названием? Да, точно, нет такого на Камчатке…

– А он и не на Камчатке вовсе, а на Северных Курилах! До нас вёрст триста с лихуем. А вот до Питера – в сравнении с нами – километров на сто двадцать поближе выйдет. Дак, горожане сегодня утром на работу идут – радист вот только что рассказывал, – так то и дело с плеч, с голов пепел у себя стряхивают. А у баб городских шапки и воротники богатые, всё больше соболя да песец, а пепел острый, в меху застревает, ворсинки стрижёт. Так визг, ругань, мат бабий стоят – до небес!

Насчёт визга и мата бабьего, может, и приукрасил чуток, но уж в чём-чём, а в мехах Алик знал толк – как-никак лучший в лесничестве охотник!

Вообще, по наблюдениям Груздева, на всех обитателей Жупанова пеплопад оказал оживляющее, возбуждающее, в чём-то даже тонизирующее воздействие. Немногочисленный люд по посёлку как-то враз заходил-засновал-забегал, совсем как в успешно перезимовавшем муравейнике на весеннем припеке…

Завзятого скептика всё бы это потянуло объяснить «снисходительно-пси-хологически»: мол, позасиделись-позалежались за долгую-долгую зиму, а тут пусть небольшое, но событие!

Пожалуй, и сам Ростислав ещё прошлой весною мог бы довольствоваться точно таким приземлённым толкованием, низводящим всю неимоверную сложность запущенного извержением общепланетарного процесса в прокрустово ложе ведомых и видимых нам причинно-следственных связей. Но нынешнему ему уже блазнились: тайные токи, скрытые силы, первобытные флюиды животворящей мощи, истекающие из приоткрывшихся вдруг пор молодой, девственно подрагивающей под ногами земли; вздрогнуло-стронулось где-то там за триста вёрст под Алаидом, а здесь у нас – отозвалось да откликнулось!

В любом случае именно с этого утра весна начала продвигаться по Камчатке семимильными шагами. Тот же эффект искусственно ускоряемого снеготаяния от разбросанной рачительным дачником по собственным грядам печной золы – только в масштабах всего полуострова! Заповедные фенологи, знай, успевали себе фиксировать: одно-двух и даже трёхнедельное опережение сроков массового схода снежного покрова, вылета первых бабочек, проклёвывания травянистой зелени, а в конечном итоге – и листораспускания.

Но всё это будет. А покамест Груздев возвратился к себе в спальню; Маринка, умостившись калачиком на излюбленном правом боку, блаженно посапывала в сладком полуобмороке девичьего заревого сна – как будто во внешнем мире ровным счётом ничего не произошло! Как, впрочем, дрых и он сам не далее, чем каких-нибудь двадцать минут тому назад…

Его подружка на удивление легко и бесконфликтно выныривала из самого завлекательного своего сновидения; но зато вытащить её из тёплой постели поутру в дни выходных и каникул представлялось задачкой – прямо скажем! – не из простых. Груздев осторожненько пристроился на корточках у самого края кровати, быстрым и решительным движением раскрыл бугор одеяла в наиболее выпуклой его части и с намеренным замедлением прошёлся своими холодноватыми с утреннего морозца губами по пленительно надвинутой на нижнюю верхней половинке женского задка, а в довершение ко всему ещё и подул…

– Ой, замерзаю! – Маринка быстро поджала под себя ноги – отчего вид сделался ещё пленительнее! – но тут же накрыла всё это великолепие одеялом, да ещё и подоткнула его под себя, для пущей надёжности…

– Пока ты тут дрыхнешь без задних ног, на дворе происходит та-а-кое!

– Какое? – на Груздева тут же уставились два широко распахнутых глаза: воистину женское любопытство по своей подъёмной силе сопоставимо со стартовым ракетным двигателем.

Он не стал её и дальше заинтриговывать, а подробно и толково всё рассказал: и про пеплопад, и про рассерженных городских баб, и про Алаид. По ходу изложения они вместе подходили к окошку и даже на крылечко выскакивали – дабы и глазами посмотреть и руками потрогать.

– А это не опасно? А если вдруг цунами придёт? Помнишь, как здесь перехлёстывало в начале пятидесятых? Сам же со слов старожилов в письмах описывал.

– Вот, погляди, – Груздев достал с книжной полки внушительных размеров географический атлас. – Остров Атласова с вулканом Алаид на нём расположен у самого окончания нашего полуострова, причём уж скорее с западной, нежели с восточной его части. А сильное цунами вкруголя не пройдёт, в этом я тебе, как геолог, ручаюсь. Ну, а на слабое – с высоты нашего обрыва! – интересно будет и поглазеть.