Валерий Костюк - Усафар. Остросюжетный роман в стихах

О временах, что шли доселе,
Когда нет неба и земли
И лишь болот бездонных мели
Ковром бескрайним пролегли.

О богах, Омоле и Ене,
Создавших твердь и небосвод,
О ком молвою поколений
Преданья ветхие несёт.

Ещё о Войпеле узнали,
О Боге северных ветров,
Чьи слуги земли укрывали
От непосильных холодов.

Витают старые поверья,
Горячий воздух клонит в сон.
Сквозь дрёму чудится за дверью,
Что там таится кто-то!… Он!!!

Быть может домовой Олыся
Сердито ждёт уход гостей
И в темноте сеней таится
Среди развешанных сетей?

А может банный дух, Пывсяна,
Зашёл погрется на часок —
В сенях всё бродит, словно пьяный,
Под скрип рассохшихся досок?

Вон кто-то в окна, незнакомый,
Несёт снега наперебой!
Быть может это Вёрса с Йомой,
Сам Леший с Бабою-Ягой?!

К кому-то добр и ласков Вёрса:
Кто чист душой – тому везло,
А кто хитро в доверье втёрся,
Тому и прибыль шла во зло.

Был скуповат тайги хранитель,
Ворчлив и злобен до поры
И не всегда, впустив в обитель,
Он отдавал свои дары.

Но коли взял он на примету,
Что кто-то с мерой не в ладу, —
Захлопнет быстро дверцу эту,
А будут злить – так жди беду.

Федот смеялся всем опаскам:
«Не позабудь-ка только, мать,
Те замечательные сказки
Егорке на ночь рассказать.»

Он лобик целовал ребячий
И прижимал к себе слегка,
И становилась даже мягче
Его шершавая рука.

По-детски сам был рад немало
И не скрывал ничуть того, —
Его ужасно забавляло,
Что сын похож был на него.

Возился он охотно с сыном
С лицом счастливого отца:
Всех умиляла та картина,
Когда он брал качать мальца.

Под материнскую заботу
Он оставлял бесценный клад
И, убегая на охоту,
С охотой шёл всегда назад.

Та – в колыбель снесёт малютку,
Баюкать станет нараспев.
Подчас он хныкал не на шутку,
Смориться к ночи не успев.

«Спи – умолкни. Засыпай-ка,
Баю-баюшки баю.
Медвежонок спит и зайка.
Колыбельную спою.

За окном стихает вьюга.
Баю-бай, усни малыш.
Тишина, как сон, – ни звука.
Что же, милый, ты не спишь?

Будешь плакать, мой звоночек,
Сам не зная почему, —
Косолапый выйдет к ночи,
Заберёт тебя в тайгу.

Там, в берлоге, нет кроватки.
Баю-баюшки баю.
Не уснёшь без мамы, сладкий.
Больше песен не спою.

Если долго будешь плакать,
То проснётся Водяной.
Унесёт с собою Вакуль
В глубину волны речной.

Будет там тебе несладко, —
Нет там солнышка в окне.
Баю-бай, в сырой кроватке
Не уснёшь на тёмном дне.

Спи, не хныкай. Засыпай-ка.
В облаках закат затлел.
Прокрадётся Гидня-айка*
И тебя утащит в хлев.

Раз не хочешь спать ты в доме,
Баю-баюшки баю,
Тебе ветры на соломе
Колыбельную споют.

Баю-баю, засыпает
Мой любимый голубок.
Никого, теперь я знаю,
Мы не пустим на порог.»

Едва сморясь, умолк ребёнок
Под колыханье тихих слов
И напослед чихнув спросонок,
Уснул, сопя, счастливым сном.

А на стекле узор мудрёный
Уж режет северный мороз.
Прищуря глаз, сквозь негу дрёмы
Кот глубже в мех укутал нос.

Кружась за прорезью проталин,
Порхает зимний пух лугов, —
Как в невесомости витали
Ледышки розовых снегов.

Ползут багряным, сонным светом
Обрывки солнца по стене,
Как будто заблудилось лето
В холодной, зимней тишине.

Так проблеснёт сквозь воздух стужи
Средь вьюг и снежных передряг —
Здесь этот луч холодный служит,
Как лета дальнего маяк.

Но зимний день уже кончался.
Растаял в воздухе напев.
Вдруг кто-то тихо постучался
И дверь впустила, заскрипев.

Вот распахнулась дверь проворно.
Влетел, клубясь морозцем, снег.
Тут в дом вошёл, хромая, в чёрном
Ей незнакомый человек.