Денис Червяков - Зона покоя

Борис Мозолев,не последний человек в Алтайском археологическом обществе, сидел в администрации в компании главы, замглавы района и представителей газовой компании, которая намеревалась проложить через плато газопровод. Борису нужно было поставить подпись под проектом строительства, подтверждая, что никаких бесценных памятников древности по пути газопровода нет. Но он всё медлил, откровенно тоскуя. Ибо, будучи еще молодым археологом, искал он в этих землях могилу, так называемой, «последней принцессы» – дочери древнего рода, которая последней по сохранившемуся бытописанию принесла себя в жертву Эрлику, главному подземному божеству. Так и не нашел. Со временем ушёл в бумажную работу и теперь вот ставил подписи под разными разрешающими вандальничать в заповедниках документами. И удивил присутствующих, попросив отсрочку.

Никто ничего не понял. А глава района мгновенно устроил заму разнос – чего этот бывший гробокопатель юлить начал? Этот газ – подарок от стареющего главы народу, а молодой зам (именно он привёз Мозолева) подарок портит. И никакой обещанной Москвы заму, а по совместительству тестю, не видать, пока договоренность о беспрепятственном строительстве газопровода не выполнит. И зам отправился обихаживать археолога.

Так и не обмолвившись с матерью ни одним добрым словом, поговорив с доктором, Лена решила идти домой: помыться, поспать, подумать, застать Мишку, поговорить, прогуляться, купить матери гостинцев. И предпринять вторую попытку помириться.

Войдя на участок, замерла – показалось, кто-то возился за домом. Обошла дом и возле сарая увидела мужика, который рубил дрова. Мозолева она не знала (а это был именно он). Теперь стояли и таращились друг на друга, пока Борис не решился заговорить:

– Я тут квартировался лет двадцать назад, когда студентом был в экспедиции. Думал повидать хозяйку – не застал. Решил скоротать время.

И произнес имя-отчество её матери.

– Она в больнице. Я её дочь.

Темирова вызвали на убийство. Его всегда первым вызывали. Не потому даже, что так положено, а потому что знал он всех. Знал зарезанного посреди магазина Тезека, знал друга его Мишку, которого в магазине не обнаружилось, знал мать его – хозяйку магазина. Картина преступления была странная : труп пацана с колющей раной в сердце лежал возле буквально развороченного, опустошенного холодильника для мороженого. Только не за мороженым пришел убийца или убийцы – весь ассортимент был просто растоптан, разбросан по полу; и не за всем остальным – витрины целы, водка на месте, даже кассу не тронули. Очевидно, что-то искали в холодильнике. Очевидно, перед этим там что-то прятали. Участковый внимательно осмотрел обледенелое дно, подцепил шариковой ручкой фрагмент ткани.

Решив поискать Мишку дома, застал там за чаем не очень приветливых ни к нему, ни друг к другу Лену с Мозолевым. Рассказал о случившемся. Показал файл с найденной тряпицей. Через руки Мозолева столько древних артефактов прошло, в том числе одежд и тканей, что ошибаться он почти не мог и, поиграв на свету находкой, заявил, что это часть богатого древнего платья. Темиров предположил, что это фрагмент того, что пряталось в холодильнике, и из-за чего был убит мальчонка. Был ли с Тезеком Мишка, и не он ли устроил эту жуть – неизвестно. Вспомнила Лена матеревы слова о Мишкиных миллионах, и сердце заныло. Очевидно, что впутались Мишка с Тезеком на этот раз во что-то серьёзное, за что убивают. Надо срочно найти брата, спасти…

А Мозолев совсем о другом думал: если его догадки верны – местные нашли что-то невероятно ценное. Возможно даже мечту его юности, «последнюю принцессу». По-хорошему, конечно, для начала нужно в Барнаул смотаться, в лабораторию. Но время уходит, а надо бы по горячим следам, пока не уплыла «принцесса» через границу уж совсем в небытие. Так и сказал: «принцесса», пытаясь заинтересовать участкового, рассчитывая на его помощь. Но Темиров будто мимо ушей пропустил – пацан в приоритете.

Вместе с Леной Темиров отправился в больницу. Но там не оказалось ни Мишки, ни даже матери Лены – сбежала, а останавливать её, психованную, кому сдалось?

Нашли её быстро – недалеко успела уйти. Приставала к туристам, чтоб отвезли её к шаману. Всклокоченная, как ведьма, в колошах, в одной кофтюльке поверх исподнего – понятно, все шарахаются. Ни на уговоры дочки, ни на Темировские – вернуться в палату, а то и домой – не поддавалась.

– К шаману, иначе сяду в той вот ледяной луже под колонкой и сдохну.