Владимир Люков - Быть человеком. Часть 2. Петля Нестерова

Итак, в жизни братьев произошли значительные перемены. И самая главная заключалась в том, что интернат остался в прошлом. Николай твёрдо решил для себя, что дети должны расти в полноценной семье и жить дома. Он видел, как быстро они растут и взрослеют и как всё трудней ему становится находить взаимопонимание с ними. Если ничего не поменять в их дальнейшей жизни, то намечающийся уже разрыв в отношениях с сыновьями может превратиться в непреодолимую пропасть. Первым делом он записал их в обычную школу.

Это была единственная в Нестерове русская средняя школа. Размещалась она в бывшем Василианском монастыре. В этом же здании, имевшем п-образную форму, помимо школы, разместились ещё типография и медучилище, примыкавшее к величавому строению Храма Пресвятого Сердца Христова, построенного в XVII веке на месте православной церкви Рождества Христова. Он продолжал функционировать и отгорожен был от внешнего мира высокой монастырской стеной. В школе обучались представители самых разных национальностей, для которых русский язык был основным языком общения и нормального существования в принципе. Впрочем, изучение украинского языка и литературы входило в школьную программу и было обязательным для всех.

Во время северной войны 1706—1707 годов в Жолковском замке располагалась ставка русского военного командования и резиденция императора Петра I. И, по преданию, именно из Василианского монастыря император самолично за волосы выволакивал своего фаворита Александра Меньшикова, искавшего утешения у тамошних обитательниц. На глазах изумлённых горожан тащил его Пётр, не выпуская, через центр города, аж до места расквартирования.

У братьев теперь была своя комната. Обстановка сугубо спартанская. Три солдатские кровати, соответственно три тумбочки и стол, за которым можно было готовить уроки или играть в настольные игры. Отец строго следил за порядком. Недопустимо было оставить не заправленной постель. Самой большой достопримечательностью в комнате была голландская печь, облицованная очень красивыми, искусно выполненными изразцами. Вовке, как младшему, повезло в том плане, что его кровать стояла в непосредственной близости с этой замечательной печкой и он с нетерпением ждал наступления холодов, когда можно будет её растапливать и, сидя перед ней на табурете, следить завороженно через приоткрытую дверцу, как причудливо преображаясь, словно живые существа, яркие ненасытные языки пламени пожирают одно полено за другим.

Для того, чтобы паркетные полы выглядели достойно, нужно было их периодически натирать специальной щёткой, надетой на ногу. Предварительно на паркет наносили мастику. Мальчишки заводили патефон, благо пластинок было предостаточно, и под музыку, по очереди, так как щётка была одна, скользили по паркету. Вовке очень нравилось крутить ручку патефона и менять пластинки. Некоторые из них он слушал по много раз. Особенно ему нравились песни в исполнении Леонида Утёсова и Клавдии Шульженко.

Незаметно пролетело лето. Начались занятия в школе. Братья, вливаясь в новые коллективы, обрастали новыми друзьями. Нелегко поначалу давалась учёба Вовке. Ведь теперь нужно было переучиваться с украинского языка на русский. Причём, на разговорном уровне никаких проблем не возникало, а вот с грамматикой было непросто. Необходимо было усваивать новые названия и определения, которые в русском языке кардинально отличались от украинских. Но постепенно всё стало налаживаться. Зато теперь у него, наконец-то, была новенькая школьная форма, о которой он когда-то так мечтал. Фуражка с кокардой и чёрным лакированным козырьком, широкий, как у отца, кожаный ремень с бляхой, которую так же, как и металлические пуговицы нужно было начищать до зеркального блеска. Всё это, а также чищеную обувь и чистые руки, стриженные ногти, опрятный вид при входе в класс строго контролировали санитары, выбранные на классном собрании из числа одноклассников. Так же выбрали старосту, звеньевых, редколлегию стенной газеты. Вовку, ставшего членом редколлегии, назначили художником. Он должен был рисовать и оформлять стенные газеты. Это поручение ему нравилось, так как рисовать он любил и делал это с удовольствием. Нужно отметить, что все братья унаследовали от отца умение рисовать.

На левой стороне груди Вовка с гордостью носил значок в виде пятиконечной звездочки, в центре которой был размещён портрет маленького Володи Ульянова. Он очень трепетно относился к этому символу принадлежности его к юным ленинцам – октябрятам.