Владимир Люков - Быть человеком. Часть 2. Петля Нестерова

Бабушка Устинья, всё видевшая с крыльца, пояснила, что это Вовка-баламут, младший из двух соседских братьев.

– Старшой-то, Шурка, спокойный, рассудительный, всё чавой-то хлопочить по хозяйству, пособляить отцу. А этот – непутёвый растёть, не выйдя из него ничаго путного. Тьфу-у! – В сердцах плюнула она. – Нашим девкам щас проходу не даёть. А что дале будя? Вот, можа, пока вы тутати, поостерегается маленько-то. Поздно он у них народился, – она кивнула в сторону соседей, – баловали всё да пылинки сдували. Все капризы сполняли, вот таперича и пожинають. Ну, да будя уж об том. Вы как? Не оголодали ещё-то? Мож, чаго постряпать вам?

– Ба-а! Ты голову не ломай, – отозвался Валерка, – что будет, то и поедим. А сейчас лучше подготовь сковородки, рыбы принесём на ужин. Можно будет нажарить.

– Ой ли! Хватить на всех-то?

– На этот счёт не беспокойся, хватит и ещё останется! Слышь, баушк…? Дай нам хлеба, четверть каравая. Пойдём рыбу ловить.

– На рыбу-то червяков надо-ть, а не хлеба. Тут на хлеб не лавют.

– Ничего-о.., мы наловим. Тут уметь надо!

Валерка достал привезённые ласты и одноместную надувную лодочку в виде лебедя, замесил хлебный мякиш, добавив купленного порошку.

– Возьмите пустые вёдра, пару хватит, – командовал он, – И пошли уже. Пойдём с нами, покупаетесь, – позвал он и сестёр.

Дойдя до речки, они прошли подальше от плескавшихся у самого берега деревенских пацанят. Раздевшись, Валерка надул лебедя и стал натягивать ласты, а Витька в это время катал хлебные шарики, отщипывая их от общей лепёшки и забрасывал в воду. Не прошло и десяти минут, как то тут, то там стали всплывать кверху брюхом всякие рыбины, одна другой больше. Валерка полез в воду и поплыл, толкая впереди резинового лебедя. Он стал собирать попадавшуюся по пути рыбу, выбирая покрупнее, и складывал её в резиновую птицу. Набрав несколько штук, подплывал к берегу и выбрасывал добычу в траву. Порошок в хлебе действовал на рыбу, как снотворное. Но это действие длилось не больше пяти минут. Некоторые уже начинали просыпаться и уходить на глубину. Но Валерка натаскал уже достаточно. Оба ведра были наполнены. Тут были щуки, караси, лини, плотва, краснопёрки и окуни. Можно было идти домой. Бабушка, увидев, что они пришли с таким уловом, была поражена.

– Ой! – всплеснула она руками, – Ай и вправду, наловили! Куды ж столько-то? Чистить-не перечистить!

– А мы со Светой поможем, бабуль! – вызвалась Валентина.

Сёстры стали помогать бабушке чистить рыбу, и втроём они быстро управились. Взяли, сколько нужно на жарку, а сверх того засолили. Ужинали на крыльце на свежем воздухе. Дед Иван сделал погромче репродуктор и, поставив его на подоконник, приоткрыл окно, чтобы слышно было на крыльце.

– Новости хоть послухаем, а то всё крутисси, как заводной. По нужде иной раз не отойдёшь, – и, сверкнув озорно глазами, он заговорщицки подмигнул внукам. И, крякнув от удовольствия, уселся на своё место.

– Сиди уж, балабол! Закрутилси совсем, – не удержалась бабушка, – Сколько уж талдычу лошадь взять в сельсовете, навоз замесить с соломой. Покудова погода позволяить, кизяков наделать, да просушить. А то дожди зарядют, как тады? Пока ребятишков много и подсобят, поди.

– Тьфу ты, змей какая! – беззлобно отмахнулся дед и, прикрыв глаза, стал сосредоточенно обсасывать рыбьи косточки.

Когда уже пили чай, по радио стали передавать новости. Московский диктор торжественно сообщил о награждении Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущёва третьей медалью Героя Социалистического труда. За заслуги в руководстве по созданию и развитию ракетно-космической техники и т. д. и т. п.

– О как! – не то одобрительно, не то с осуждением воскликнул дед Иван и вышел из-за стола.

После сытного ужина взрослые разбрелись по своим делам. На крыльце остались только дети. Сёстры предложили поиграть в карты, и братья охотно согласились. Играли в «козла», потом в «ведьму», пока по улице не погнали стадо коров. Они отчаянно мычали, тяжело неся наполненное молоком вымя, как бы призывая хозяев быстрее освободить их от этого непосильного бремени. Светка, бросив карты, побежала встречать Зорьку, которая, протяжным мычанием извещая о своём возвращении, уже повернула во двор. Из избы на крыльцо вышла Ольга Трифоновна в повязанном под подбородком платочке и села на лавку у стены, подслеповато глядя перед собой белёсыми глазами. Приглядевшись, она угадала Вовку и заговорила, обращаясь непосредственно к нему.