Владимир Люков - Быть человеком. Часть 2. Петля Нестерова

У Вовки тоже была в те времена подружка, с которой он проводил значительную часть времени. Звали её Наташка. Она была года на два младше Вовки. Её отец был участковым милиционером и жили они в небольшой квартирке при почте, в третьем, от избы Нащокиных, доме. Он много мотался по своим служебным делам по всей округе и дома бывал мало, наскоками. При почте не было никакого подсобного хозяйства, зато была небольшая детская площадка. Песочница, качелька. В этой песочнице дети с удовольствием играли в свои детские игры. Иногда к ним присоединялась и сестра Светка. Но было это не часто, так как ей приходилось немало хлопотать по дому, помогая бабушке. Вовка, не будучи обременённым домашними делами, часто бегал на почту, чтобы поиграть с Наташкой.

Добраться до Берёзовки было не так уж и просто. До Москвы самолётом, потом поездом до Воронежа. Из Воронежа электричкой до Анны, а там уж автобусом до Берёзовки. Наступил день отъезда. Отец на своём газоне отвёз их во львовский аэропорт и посадил на рейс до Москвы, предупредив стюардессу, что дети одни.

И вот братья на борту. Для них это был первый опыт полётов. Когда все пассажиры заняли свои места, миловидная и улыбчивая стюардесса напомнила правила поведения на борту и, пожелав хорошего полёта, скрылась за шторкой в носовой части. Через некоторое время, после набора самолётом высоты, она появилась вновь, толкая перед собой тележку с двумя подносами. На одном была россыпь мятных сосательных конфет «Взлётные», которые помогали тем, кто плохо переносил полёт, справиться с тошнотой. А на другом в шахматном порядке стояли рюмки с водкой и коньяком. Вовка, смущаясь, взял одну конфетку. Витька деловито загрёб целую горсть и сунул в карман. Валерка же с невозмутимым видом подцепил рюмку с коньяком и залпом опрокинул её в рот. Причём исполнил это так виртуозно и уверенно, что стюардесса, никак не ожидавшая от подростка такой прыти, на мгновение опешила, но тут же, спохватившись, покачала укоризненно головой и быстро перешла к следующему ряду.

В дальнейшем она порой выглядывала из своего укрытия в салон, обращая особое внимание на братьев, чтобы убедиться, что всё нормально. Но настоящее облегчение она почувствовала только тогда, когда все пассажиры благополучно покинули борт самолёта, совершившего посадку в аэропорту «Внуково». А когда Валерка на выходе мило подмигнул ей, она вздохнула с облегчением и даже улыбнулась в ответ. Дядя Валя, встретивший племянников в аэропорту, отвёз их на такси на Казанский вокзал и посадил в поезд «Москва – Воронеж».

Вовке показалось, что Берёзовка нисколько не изменилась за пару лет, прошедших с тех пор, как бабушка отвезла его отсюда в Ужгород. Во всяком случае, внешне изба выглядела абсолютно так же, как он её помнил. Внутри же перемены были налицо. Так в кухне, где ранее полы были земляные, теперь был дощатый пол. В малюсеньких окошках вощёная бумага и бычий пузырь были заменены на стёкла. Увеличены были и оконные проёмы. Вместо большой чёрной тарелки радио-ретранслятора теперь висел небольшой репродуктор с регулятором громкости.

В остальном же особых изменений не было видно. Всё так же на своём месте в красном углу были иконы, а в дальней комнате на стене, за высоким лимонником в кадке, висел по-прежнему поясной карандашный портрет дяди Вали, выполненный старшим братом Николаем, на который Вовка смотрел уже совершенно другими глазами. Он поражался мастерству художника, своего отца, который с помощью только одного коричневого карандаша сумел передать столько нюансов и оттенков. Был чётко прописан каждый волосок и вся шевелюра в целом. Глаза казались настолько живыми, что трудно было выдержать этот взгляд.

Дедушка Ваня извлёк откуда-то, невесть как сохранившийся, самодельный мяч из надутого бычьего пузыря, которым внуки когда-то, живя здесь, играли в футбол. Нахлынули воспоминания. На улице перемены были видны тоже. На месте пустыря с оврагом, пролегавшими между домом и сельсоветом, где дети проводили в играх значительную часть времени, а зимой скатывались по склону на самодельных санках и играли в разные зимние забавы, теперь был выстроен дом, огороженный с улицы высоким глухим забором, с огородом и садом. Также Вовка узнал, что семья участкового милиционера, проживавшего с дочерью Наташкой при почте, переехала в Анну. Ну, да ладно. Вовка считал, что он уже не в том возрасте, чтобы играть в песочнице, тем более с девчонками.

Через дорогу, напротив, прежде стоял большой сарай, в котором хранился весь необходимый противопожарный инвентарь: бочки-водовозки на колёсах, огнетушители, багры, лопаты, песок и прочие предметы и приспособления, используемые при тушении пожаров. Там же находилась вся конская сбруя, а иногда стоял и сам конь, за которым, как и за инвентарём, присматривал общественный пожарный Тимофей. Он хоть и пьющий был, но, с его же слов, человек ответственный и обязательный.