Михаил Шторм - Сердце Арктики

– Да не проблема!

Он понял, что погорячился, очутившись наверху, откуда было очень хорошо видно, куда предстоит рухнуть, если что-то пойдет не так. Сказав, что ему нужно немного привыкнуть к высоте, Быков принялся прогуливаться по площадке, делая бессмысленные селфи, на которых он выглядел как призрак самого себя. Привыкнуть к этой высоте было нереально. Вокруг высились горы, внизу расстилалась бездна. Быков понял, что тянуть время бессмысленно и отправился на регистрацию. Там небритый турок со стоящим торчком чубом предложил подписать документ, свидетельствующий о том, что он, Дмитрий Быков, не находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения и не возлагает на организаторов аттракциона ответственность за возможный разрыв сердца в полете.

– А такое случается? – осведомился Быков, примеривая ручку к указанной черте.

Турок молча смотрел на него и ждал. Соратники – тоже. Пришлось ставить закорючку и сдать личные вещи, которые могли вывалиться из карманов. Потом Быков забрался на весы, чтобы ассистенты правильно выставили длины страхующих резинок. Они усадили Быкова на стул и предложили ему расслабиться:

– Релакс, релакс!

Он попробовал и отказался от затеи. Расслабиться перед прыжком со стометровой высоты? Интересно, а кто-нибудь на это вообще способен?

Как сквозь туман, выслушал Быков инструкции о том, что и как дергать, чтобы после первого падения можно было отстегнуть ноги и принять сидячее положение. Волнение не позволяло усвоить сказанное, поэтому пришлось просить турка повторить два или три раза, но все равно его слова не задержались в сознании.

– Не передумал, Дима? – спросил Алекс. – Еще не поздно отказаться.

Быков посмотрел на бледных девушек, на мрачных мужчин и заявил, что готов к прыжку. Тотчас залязгали карабины, зашуршали ремни, и Быкова поставили на ноги. Он хотел ободряюще улыбнуться спутникам, но, не успев оглянуться, очутился на мостике, показавшемся ему весьма хлипким.

– О’кей, о’кей! – крикнул турок, показывая оттопыренный большой палец.

У него-то, конечно, все было о’кей, потому что не он стоял на краю бездны, обвязанный по периметру, как сарделька. Передвигаясь маленькими шажками к концу мостика, Быков непроизвольно хватался за все тросы и растяжки, которые попадались ему под руку. Стоящий за спиной турок насильно развел ему руки, защелкнул последний замок и начал считать.

«Почему он начал с пяти, а не с десяти?» – расстроился Быков, но тут прозвучало «гоу!» и он, неожиданно для себя, прыгнул.

– Уууууухххх!!!

Скорость, с которой тело спикировало вниз, была поистине неописуемой. Не переставая кричать, Быков смотрел на стремительно приближающуюся землю.

Было такое ощущение, что душа запаздывает в полете, застряв где-то в области пяток, а то и вовсе оставшись позади. Руки нелепо хватали воздух, как будто надеясь ухватиться за него и задержать падение. Ветер высекал из глаз слезы, и, глядя на мир сквозь слезную муть, Быков понял, что больше всего в этой жизни ему хочется… жить. Это открытие поразило его своей простотой и точностью. Затяжной страх смерти порождал острое желание не умирать никогда.

Свободное падение продолжалось целую вечность, и, когда Быков уже совершенно отчетливо видел камни, о которые ему предстояло разбиться, его дернуло, развернуло и понесло вверх. Он снова закричал – на этот раз от восторга и облегчения. Его руки распростерлись подобно крыльям. Он несколько раз подпрыгнул и наконец повис в воздухе и болтался так, пока его не опустили, чтобы он мог стать ногами на землю. Пальцы сами расстегнули все защелки, и сбруя унеслась обратно на скалу.

Инструктор отвел Быкова в сторонку и усадил на теплый камень.

– Хорошо? – спросил он весело.

– Не то слово! – Быков рассмеялся от избытка чувств. – Это такой кайф. Ты сам прыгаешь?

– Нет. Надоело.

Быков не поверил. Как может надоесть ощущение полноты жизни? Бездумно и счастливо сидел он на солнышке, наблюдая за полетами своих товарищей. Первым к нему присоединился Горбунков, потом Волоколамов, Юлия, Катюша и, наконец, Алекс собственной персоной.

– Как ощущения? – спросил он, усмехаясь.

Девушки загомонили, наперебой делясь незабываемыми впечатлениями. Горбунков пригладил блестящие волосы и нейтрально пожал плечами. Волоколамов высказался в том роде, что глубина ему нравится больше высоты. А Быков расплылся в улыбке и признался, что уровень адреналина у него зашкаливает.