Вера Мосова - Йошка. О нечисти из первых уст

– Эй, кто там? Выходи! – кричу я громко.

Тишина.

– Выходи, стрелять буду! – подражая героям боевиков, кричу я снова, хотя сама уже дрожу от страха.

Тут стебли крапивы раздвигаются, и показывается чья-то взлохмаченная голова.

– Ты кто? – спрашиваю я.

– В-в-ваня, – всхлипывая, отвечает голова, и из зарослей вылезает парнишка лет пяти.

– И что ты тут делаешь, Ваня? – строго обращаюсь я к нему.

– Сестрицу Алёнушку ищу, – отвечает он, размазывая слёзы по чумазому лицу.

– Ой, так ты же младший брат Алёнки! – наконец узнаю я его. – Ты Ивашечка Красная Рубашечка!

Парень кивает своей косматой головой.

– А чего же ты в крапиву забрался?

– Испугался я, – всхлипывает Ваня.

– Нас испугался? – удивляюсь я. – Так крапива-то пострашнее будет, чем мы. Чего нас бояться?

– Так вы это… накажете… вы же из-за меня свалились… я в вас камнем запустил, – краснея, признаётся он и вытаскивает из-за спины большую рогатку.

– Ничего себе! – подпрыгиваю я от удивления.– Так это ты тот злодей, который нас чуть не убил? А за что же ты нас так?

– Я подумал, что сестрицу баба Яга похитила и в ступе своей увезла! Спасти её хотел. Вот и пульнул.

Надо же! А парнишка-то храбрый! Да ещё и в сказки верит! В бабу Ягу. Большая редкость в наше время. Мы с Мотей понимающе переглядываемся, а Ивашечка продолжает рассказывать, как они с Алёнкой пошли в лес за грибами, да и заблудились. А потом ему попалась большая семейка рыжиков. Ваня склонился над ней, а когда собрал грибы в корзину и поднял голову, Алёнки рядом уже не было. Исчезла. Как в воду канула. Лишь корзинка с грибами осталась. Братец поискал сестру, покричал – не отзывается. А тут вдруг прямо над головой ступа пролетает – вот он и выстрелил. Отчаянный!

– Ты теперь меня на лопату и в печь? – спрашивает он, с вызовом глядя на меня.

– С чего вдруг?

– Так ты же баба Яга!

Я не смогла удержаться от смеха.

– Ну, какая же я баба? Не видишь что ли – девочка я!

– А чего тогда в ступе летаешь?

– Хочу и летаю! Это моё дело! Покажи лучше свои руки.

Ивашечка послушно протягивает мне ладони. Они сплошь покрыты волдырями. И не только ладони, обе руки по самые локти сожжены крапивой. Хорошо, что он не босой, а то и ноги были бы такими же.

– Ох, и дурень же ты, Ванька! – возмущаюсь я. – Зачем тебе надо было в крапиву лезть? Вон кусты ракитника недалеко!

– Крапива ближе была, туда и сиганул, – оправдывается парень.

Я пытаюсь припомнить бабулины уроки. Какую же травку надо приложить, чтобы помочь мальцу? Какую же? Ну, какую? Эх, берега кисельные! И почему я её в пол-уха слушала? Как бы сейчас это всё пригодилось! Жалко парнишку-то. А может, просто заклинание прочесть, и всё само заживёт? Как же там? Чуфы… фуфы… Чуфыры-фуфыры… Не помню! Ванька смотрит на меня с надеждой. Мне становится стыдно. Вдруг Мотя начинает громко мурлыкать, и тут же в голове моей возникают бессвязные бабушкины фразы:

– Одолень-трава одолеет недуг… отвар Иван-чая уймёт сильную боль… подорожник кровь остановит…

Всё не то! От огорчения я и сама уже чуть не плачу. Неожиданно у меня возникает чёткий план действий, как будто кто-то руководит мною.

– Мне нужна вода! – говорю я и, взяв Ваню за руку, шагаю к канаве. – А ты отыщи мне щавелевые листья! – командую я Моте.

Тот послушно встаёт и отправляется на поиски.

Ваня вдруг начинает упираться, вырывать свою руку, но я крепко держу его. Свободной рукой он больно тычет меня в бок.

– Ты чего? – удивлённо спрашиваю я.

– Ничего! – дерзко отвечает парень. – Ты сейчас напоишь меня из этой канавки, и я козлёночком стану!

Я не могу удержаться от смеха. Это ж надо так верить в сказки!

– Я просто хочу помочь тебе, глупый!

– Я не глупый! – возмущённо отвечает парнишка, но больше не вырывается.

Я промываю обожжённую крапивой кожу, потом разминаю в руках принесённые Мотей листья щавеля и накладываю их на больные места. Ванька морщится, но терпит. Сверху обёртываю его руки большими листьями лопуха, который служит мне бинтом, и закрепляю его тесёмками, найденными в кармане куртки. Всё! Первая помощь оказана, теперь надо подумать, где мы будем искать Алёнку.

– Вспоминай, что такое необычное ты видел или слышал, когда собирал свои рыжики? – спрашиваю я Ваньку. – Может, Алёнка что-то сказала? Или вскрикнула?

Тот растерянно пожимает плечами. Ничего такого он не помнит. Всё было, как всегда.