Карл Верисгофер - Алмазы перуанца

– Этого мы еще не знаем, – отвечал за всех Бенно, – но нельзя ли узнать, что это у вас за осленок, господин директор, – дрессированный он? Вероятно, он проделывает какие-нибудь фокусы?

– Фокусы? Этот-то? О нет! – возразил черноволосый мужчина со смуглым лицом, несомненно южного типа, очевидно весьма польщенный званием директора. – Это самый упрямый и злой из всех своих собратьев! Еще ни одному наезднику не удавалось до настоящего времени усидеть на нем в седле!

– В самом деле? – спросил Бенно, взглянув на своих товарищей. – Я бы очень хотел попробовать прокатиться на нем!

– Что же, это возможно! Вы дадите, конечно, на чаек, молодой человек!

– Ну, разумеется, это самое главное! – презрительно уронил Бенно, вручая ему свои четыре шиллинга. – А вы что заплатите мне, если я благополучно проедусь на вашем осле взад и вперед?

– Тысячу талеров! – с большим достоинством отвечал брюнет. – Вы можете прочесть такое заявление ежедневно на всех моих афишах!

– Будьте же любезны приготовить деньги! – проговорил Бенно.

Все цирковые наездники громко рассмеялись при столь самоуверенном заявлении. Директор сам оседлал осла и подвел его, затем достал из ящика короткий хлыст и вызывающе щелкнул им по земле.

– Ну, Риголло, доброе мое животное, будь кроток и послушен с этим молодым господином, слышишь!

Мориц и остальные мальчики переглянулись между собой.

– Смотри берегись, Бенно! – сказал один из них.

– Пустяки, он кроток, как ягненок, бедняга, тощий, полуголодный! Смотрите, как я проедусь на нем! – беспечно отвечал юноша.

Он подобрал поводья, и Риголло послушно потрусил легонькой рысцой; казалось, он в самом деле был смирнее ягненка, но Бенно не поддался на обман и зорко следил за каждым жестом директора цирка, стоявшего посредине круга и оборачивавшегося все время лицом к ослу, описывая хлыстом круги на песке арены. Очевидно, он хотел дать время юноше совершенно освоиться с мыслью, что он отлично справляется с ослом.

Но сердце Бенно учащенно билось. Он не спускал глаз с директора, как бы ежеминутно ожидая нападения с его стороны, нападения, от которого для него должна была зависеть жизнь или смерть. Но вот как бы случайно хлыст поднялся всего на одну секунду вверх, и в тот же момент осел с удивительной быстротой поднялся на дыбы, как свеча, так что Бенно непременно очутился бы на земле, если бы не был все время наготове. Точно железными тисками сдавил он бока несчастного животного, – и оно волей-неволей принуждено было опуститься на ноги и принять свое обычное положение.

Лицо директора исказила гримаса.

– Вы превосходно сидите в седле, молодой человек, – любезно заметил он, – быть может, вам и в самом деле суждено совладать с нашим упрямцем Риголло!..

Бенно утвердительно кивнул и ласково потрепал по шее осла.

– Смотрите, как побледнел Бенно и как у него горят глаза! – заметил один из мальчиков.

– Знаешь, он, по-моему, вовсе не на своем месте в классе; наука вообще как-то не по нем… – вставил другой. – Ей-богу, не могу себе представить его доктором или судьей, в очках, с серьезной, торжественной миной на лице!

– Смотрите-ка, осел пошел галопом!

В самом деле хлыст в руке директора стал быстро описывать круги, но уже не по земле, а в воздухе и вдруг, когда никто того не ожидал, поднялся кверху. Произошло то же, что и в первый раз. Риголло не мог ни сбросить своего седока, ни даже сам броситься на землю; он весь дрожал; едва держась на ногах, доплелся он до своих яслей и уже более не соглашался двинуться с места.

Бенно соскочил с седла.

– Ну а теперь, господин директор, пожалуйте мне обещанные деньги! Все они – свидетели, что ваш Риголло не смог меня сбросить! – воскликнул, смеясь, юноша, стараясь скрыть под преувеличенной радостью свое торжество.

Никто не отвечал ему. Человек с хлыстом был бледен как мертвец, даже губы его побелели. Он с трудом выговаривал слова.

– Цирк мой еще не открыт, – пробормотал он, как бы извиняясь или оправдываясь, – так что эта тысяча талеров были…

– Просто шуткой! Не так ли? – добавил Бенно. – Ну да, конечно, тем не менее я требую определенного вознаграждения, господин директор!

– Какого?

– Вы должны обещать мне, что не будете бить бедного Риголло!

– Только-то? – воскликнул сразу повеселевший директор.

– Разумеется.

– Браво, молодой человек! Вы сразу полюбились мне! Какой бы знатный наездник вышел из вас! – восхищенно воскликнул директор.