Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)

Злость на мгновение затопила разум, но Викариан невероятным усилием воли подавил её, не позволяя себе допустить ошибку, к которой так усердно сам вел Ульфа.

Вместо ответа, молодой человек сделал обманное движение рукой, державшей нож, якобы целясь в живот противника. Ход совершено бесполезный. Костяному лезвию не удалось бы пробить кирасу из настоящей стали. Но замутненный гневом разум Отмеченного Бездной не успел взять вверх над инстинктами, что тут же среагировали на неопасный удар, легким поворотом корпуса пропуская его вскользь. В ту же секунду кулак правой руки Вика с силой вписался в лицо Ульфа, разбив губу и выбив из-под стальных когтей, охватывающих голову, пару серебряных прядей.

Рука парня взорвалась болью, словно он со всей дури саданул по стволу дерева, но несмотря на это, своей цели он достиг.

Пораженный, что какой-то сопляк сумел, перехитрив, пустить ему кровь, герольд быстрым движением вписал обух меча в челюсть Вику, едва не выбив тому зубы. Следом последовал второй удар латным кулаком в грудь и не встреть тот на своем пути булатную пластину кольчуги, несомненно, переломал бы ребра. От его силы парня, сбив с ног, откинуло на пару шагов назад.

Судорожно, через силу втягивая в опустевшие легкие воздух, молодой человек привстал на одно колено и только на секунду очистившееся от взрывающихся радужных звезд зрение позволило ему в последний момент закрыть голову руками, когда тяжелый ботинок, едва не угодив в лицо, вновь опрокинул его на пол. Последний удар ногой в живот был такой силы, что лежащее на полу тело отбросило аж к стеклянному столу, стоящему в центре пирамиды.

— Осколок! — прогрызаясь сквозь боль и звон в ушах, загромыхал голос Ульфа, едва сдерживавшего ярость.

Он явно не хотел пачкать это место кровью прежде, теперь же сам неспешно приближался с мечом наголо. Однако остановился и даже осклабился, заметив, как с трудом вставший на колени и роняющий кровавую пену парень, сжал в сильно трясущихся руках мешочек, источающем глушащую магию ауру.

Шаг третий.

— Сдохни. — прошептал разбитыми губами Викар, бросив Ульфу то, что тот так желал.

Лицо герольда приняло озадаченный вид, но руки сами собой поймали кошель и в тот же момент прогремел короткий, но очень мощный взрыв. Парня вновь опрокинуло на спину, а самого Отмеченного Бездной, тонким слоем кипящей от жара крови, размазало по всем окружавшим его алхимическим приборам.

Искры осколков Хроногресса взмыли вверх алмазным дождем и скрывшись за кромкой обрыва, устремившись к машине, что их породила. Им алхимическая смесь, что дал Тор Вику возле Храма Бога Вечной Переправы и которую тот положил в мешочек с частицей древней машины, не причинила никакого вреда. Впрочем, как и они не сумели ослабить силу взрыва. Все, что оставалось, это усыпить бдительность Ульфа и изображая слабость, выполнить инструкцию Мрачного: потрясти, продавить печать на горлышке фиала, а после, бросить во врага.

— Я знал, что ты опасный сукин сын! — раздались где-то позади едва слышные, смешки Ялазара. — Больше никогда не попрошу тебя мне что-нибудь передать.

— Заткнись. — беззлобно отозвался Вик, к которому с трудом возвращалось зрение, играя перед глазами яркими кляксами. Да и дышать было не легче. — Нам ещё предстоит обсудить твое предательство.

Послышалось возмущенное фырканье и ответ, от которого Викар непроизвольно улыбнулся:

— Ну, должен же быть у меня хоть один недостаток. — однако после, уже без смеха, добавил. — А если серьезно, прости. Я действительно был и остаюсь связан договором, но клянусь, рассказал все, что мог. Большего мне не позволили чары того, с кем я заключил сделку. Имя его тоже не спрашивай, не скажу. Не могу.

Как не странно, Викар поверил ему. Наверное, он просто хотел верить своему единственному другу, да и Ял действительно множество раз спасал его шкуру, а в конце концов, ещё и помог совершить месть.

Что касалось последнего, гул крови в голове и бой сердца пока заглушали эмоции, оттого парень никак не мог понять, что же он ощущает. Осталась ли пустота или может быть лишь чувство выполненного долга перед погибшей семьей? Кровь за кровь, жизнь за жизнь.

Об этом предстояло подумать позже, а сейчас пульсация света вокруг них явственно усилилась, нарастала, словно под ними находился пробуждающийся титан и его быстрое дыхание распаляло горнило огромной, чистейшей силы.

Как когда-то в Кавеноне, парни, едва держась на ногах и опираясь друг на друга встали. Окончательно вернувшееся зрение явило образ укрытых мягким сиянием улиц города, словно внизу между островками затопленных руин, растеклась молочная река. В этой реке первозданной силы Викар заметил прижатую к стене одинокую пепельную фигуру, из которой накатывающие на неё белые волны вымывали все останки тьмы. Фигура, что почти добралась до своей цели, ибо стража Хроногресса нигде не было видно, теперь захлебывалась, не в силах совладать с обрушившейся на нее мощью.