Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)

— А чистый амулет получается безвреден? — поинтересовался Викариан.

Рах крякнул в знак согласия:

— Безвреден. Ну, по крайне мере, не так вреден. Пойми, создать идеально чистый амулет невозможно. Когда ты зачерпываешь силу из эфира, сплетая заклятие, ты касаешься сущности магии лишь вскользь. Но, даже это оставляет на тебе след и ты меняешься, пусть и не сильно, становишься с годами все искусней, сильнее. Магия проникает в тебя так же, как ты, творя колдовство, проникаешь в неё. Так сказать — обоюдный процесс. Артефакт же, это воплощенная в материи магия, которая действует не мгновение, но постоянно. Поэтому, даже самый чистый из артефактов, намного вреднее для нас, да и для всего Кеплера, чем тысяча сотворенных заклятий.

Он остановился перевести дух и позволить «ученикам» усвоить услышанное.

— Но, зачем же тогда вообще нужны подобные предметы, что губят и своего носителя и мир вокруг? — Викариан не мигая смотрел на старого мага, внимая каждому его слову.

Рах на секунду задумался, видимо пытаясь подобрать слова. Мутное бельмо его алмазного глаза сначала потухло, но уже через секунду вновь озарилось изнутри:

— Доводилось ли тебе когда-нибудь бывать в Землях Ледяной Смерти?

— Нет, — честно ответил Викар.

Рах кивнул, подтверждая свою догадку:

— В сердце тех земель есть так называемая Вуаль Алтаниса, названая именем того, кто создал её, мага анархиста. Он никогда не выделялся силой и в родном городе-полисе считался достойным, разве что вычищать отхожие места. Такое пренебрежение со стороны окружающих, толкнуло молодого мага пойти по пути креациониста. Дело в том, что мощь заклятия, вложенного в предмет не так сильно зависит от могущества мага, сколько от его умения создавать артефакты и материала, из которого те сделаны. В конечном итоге, Алтанис приобрел огромную славу, а сам стал похож на «новогоднюю елку», обвешанный своими амулетами с ног до головы. О да, он возвысился до уровня, о котором раньше не мог и мечтать. Сам великий Лорд полиса признал его мастерство и заказал создать ему оружие и броню. Город стал крупнейшим в той части света, не чета нынешним загнивающим крысиным норам. То был процветающий торговый полис с десятками тысяч жителей, а может даже и сотнями.

Викар, которого поразило количество людей в лагере просителей, не мог даже вообразить, как должно выглядеть поселение, чтобы вмещать сотни тысяч. В этот момент, к старому Раху подошла девочка лет восьми, неся миску с похлебкой. Оказалось, что пока все зачаровано слушали старого мага, женщины успели сготовить новый котелок снеди. В животе заурчало, когда маг аккуратно залил содержимое тарелки в единственное отверстие на своем лице, которое, по-видимому и служило ртом. Утолив голод, Рах продолжил свой рассказ:

— Но, как это всегда бывает с людьми, которые выбились из самых низов на вершину власти и могущества, они просто не способны остановиться. Тогда Алтанис решил ступил на путь анархомага, — неотрывно смотря в одну точку, Рах медленно покачал головой. — Он загорелся идеей, которая не приходила в голову ни одному магу. Считалось, что создать нечто подобно было просто невозможно. Алтанис взял перо ледяного аудана, заключив в него силу холода и льда. Поймал в зачарованную им же колбу ифрита с огненных полей Таргониса, создав колбу огненной смеси. Он добыл и пелену ветров. В момент своего величайшего триумфа, он соединил эти три амулета.

Голос мага стих. Он внимательно оглядел лица с прикованными к нему взглядами. Казалось, даже Схирем, повернув голову, внимает ему. Кристаллическое чело буквально сияло изнутри силой и Рах окрепшим голосом закончил рассказ:

— Алтанис создал то, что не удавалось ещё никому. В руках он держал укутанный шелковым туманом вьюг, причудливо скрученный, будто выплавленный в форме расходящейся косы, фиал. Сквозь голубое стекло был виден ярящийся внутри буран ледяного пламени. Анархомаг был восхищен своим творением, венцом своего искусства. Он открыл фиал. Ни один из известных мне магов не смог бы сделать ничего подобного. Да что там маги, не каждый бог способен на такое. Из одного витка колбы рвалось ледяное пламя, а из второго — неудержимый водоворот северного урагана. За долю секунду вся земля на сотню километров окрест была поглощена беснующейся стихией. Снежные бури бушевали десятилетиями и когда они, наконец, сошли на нет, глазам людей предстала картина, заключённой в сияющую ярко-голубым светом сферу, земли. Полис, его окрестности и все живые существа были пойманы заклятием. Они застыли там же, где их настигла, вышедшая из под контроля, сила амулета. Десятилетиями артефакт изливал чудовищную мощь в наш мир, в конечном счете, навсегда сковав землю студеной хваткой. Любого, кто осмеливался прикоснуться к голубому барьеру вокруг, бесконтрольная ныне магия превращает в нетающую ледяную статую, — голос на секунду замолк, но потом все же тихо добавил, — там теперь много вечных, холодных статуй.