Тали Эткинд: Земли

Редактор Мария Герасимова

Корректор Галина Слесарева

Дизайнер обложки Мария Герасимова

© Тали Эткинд, 2020

© Мария Герасимова, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-8668-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы сами выбираем, как нам жить. Что бы ни говорили по этому поводу философы и мудрецы, у каждого есть выбор. Свободный выбор: кто-то убивает ради забавы, кто-то проливает кровь, защищая свою страну, кто-то смеётся над калеками, кто-то отдаёт последнее на благотворительность, кто-то рисует звёзды, а кто-то просто сидит и смотрит на всё это великолепие, даже не пытаясь в нём участвовать.

Осень. Холодный промозглый вечер плавно перетёк в ледяную ночь. Острые иглы дождя насквозь пронизывают женскую фигуру в нелепом платье грязного серого цвета. Женщина бредёт по самой странной дороге Мира Людцев – Ледяному Тракту, последней дороге, разделяющий Мир Людцев и Мёртвый Лес. Что творилось в Мёртвом Лесу и за его пределами, совершенно никого в Землях не интересовало.

– Ну, как не интересовало? В прошлом, в мире умеренных флюктуаций и катаклизмов, бывало, появлялись Людцы, которые интересовались грибами из Мёртвого Леса. А некоторые даже наведывались туда за ними, пытаясь обучить Грызлов находить их, – говаривал Староста, раздуваясь от гордости за свой богатый словарный запас и краснея от удовольствия, видя неподдельный ужас в глазах слушателей от глубоких познаний в области флюктуаций и грибов. – Так вот, при мудром правлении Королевы и Звездочёта были попытки не только пройти по Ледяному тракту, но и выйти на опушку Мёртвого Леса. Ну, как выйти? Найти подходящего преступника, вывести на начало тракта, а дальше скорость твоих ног и сила твоей молитвы тебе в помощь: выберешься назад – расскажешь, что там да как.

И ступай, божий человек, на каторгу, ибо сумасшедшие в Землях приравнивались к Зенам и подлежали побитию камнями и изгнанию на всё тот же проклятый Ледяной тракт. Зены и сами частенько забредали на тракт, совершенно не осознавая, что они на него зашли. А зайдя на него, останавливались в непонимании происходящего вокруг. Будучи никем, они не понимали, что происходит, и в их головах начинал свистеть ветер Ледяного тракта, вымораживая последние, едва теплящиеся мысли о себе и Королеве. Дальше этого бесхитростного набора они никогда не думали.

Но женщину, бредущую по тракту, эти проблемы совершенно не волновали. Её мысли текли медленными ледяными ручейками, а думала она о том, что гардероб её никогда не отличался разнообразием цветовой гаммы и давал для милых слов сравнительно мало простора. И как, скажите на милость, можно хвалить серый и чёрный, которые только в Дни Почитания Традиций менялись на жемчужный и золотой, опять-таки же с добавлением серого и чёрного? Какие уж тут комплименты, так, протокольная необходимость.

Дождь лил не переставая. Его острые капли вонзались в нежное тело как осколки стекла, разнося мгновенную и колкую боль по всем клеткам. Реки холодной воды текли по её лицу и по земле. Она плакала. Она плакала от счастья, от счастливого осознания того, что в сердце вернулось давно забытое чувство – любовь.

Эти страстные строки Огненного Вырхла, самого знаменитого поэта, писателя и изобретателя Земель, зажгли в глубине её сердца крохотный огонёк надежды и веры. Надежды на то, что иногда везёт наперекор всему, а не только долгу, совести и обязательствам. И когда голоса надежды не хватает, то к нему присоединяется голос веры, который говорит, что если сильно захотеть, то можно дойти не только до этого проклятого Замка, но и до опушки Мёртвого Леса. Главное – верить. А ещё покрепче прижать к себе странный свёрток цвета, отдалённо напоминающего канареечный, только очень грязный канареечный цвет.

Холод. С каждой каплей становилось всё холоднее, словно кто-то с каждой секундой усиливал мощность ночного холода. Дождь становился сильнее. Он бил всё своими миниатюрными кинжалами, которые, в конечном счёте, превращались в маленькие озёра чистой ледяной воды и разбрасывались по мокрому тёмно-серому узору камней круглыми плоскими блюдцами, бурлившими и пузырившимися от следующей порции небесных слёз.