Тали Эткинд - Земли

– Считаешь нашу дочь уродиной? – поразилась Королева.

– Нет, что ты, нет! Просто она не совсем в общепризнанном вкусе и стандарте, – неуверенно добавил он.

– Это всё потому, что налегает на чтение и пропускает уроки хороших манер, – пояснила она, доедая свой бутерброд. – И вот если бы ты, – обращаясь уже к Принцессе, сказала Королева, – всего лишь каждое утро умывалась бы тем самым мылом, рецепт которого завещала нам твоя бабушка, сейчас ты выглядела бы совсем по-другому. Единственное условие – эту штуку надо сделать собственными руками. Только тогда оно приобретает свою волшебную силу. И почему, скажи на милость, ты упрямишься? Ну что там сложного?! Тут тебе и урок математики, и домовитости, и физкультура: пока дойдёшь до погреба, а потом вернёшься обратно на кухню – сто раз пожалеешь, что в моду вернулись кринолины и длинные юбки. …Так вот, берёшь три столовых ложки гороховой муки, три столовых ложки овсяной муки, половину чайной ложки куркумы, две столовых ложки оливкового масла, три капельки душистого масла – розового, лавандового, имбирного или любого другого, всё смешиваешь в баночке, закрываешь крышечкой и хорошо встряхиваешь до получения комочков. И по утрам берёшь на ладошку такой комочек, добавляешь немного воды, растираешь в руках и наносишь на влажное лицо, шею, область декольте, ручки, локти. Через пять минут смываешь тёплой водой. Всё! И ничего больше не надо! И кожа светится после этого, и нежна как бархат. И баночки хватит на месяц, и хранить можно просто в комнате. Но ведь нет! Упрямая, как сто ослиц! Ходишь иногда как свинарка!

– Я бы вообще сначала составил Мартиролог Достоинств и Особенностей, которыми она могла бы привлечь Чудовище, – продолжал Король, не обращая внимания на косметический спич Королевы. – У нас только одна попытка пристроить дочь Официальной Пленницей и расширить наше бюджетное существование до королевского уровня. А то, как просить Сияющее Масло к утренним бутербродам или сафьян из Дальних Земель на туфли – так вы первые, а как озаботиться гарантированными транзакциями – так вы сразу на Турнире. Я вот не помню, чтобы хоть раз пренебрёг подсчётом имеющихся в наличии свободных средств на латунные заклёпки для доспехов или бриллиантина для париков. А она, видите ли, шестнадцатью платьями хочет пренебречь. Опять-таки же, говорят, что Чудовище кулинар отменный. Можно будет и на кухарке сэкономить.

– А ещё лучше, если бы ты сходила перед Балом к нашему Куафёру, – продолжала Королева, тоже оставив без внимания финансовые стенания Короля. – Он, глядишь, сотворил бы нечто прекрасное на твоей голове. А то как же перед Чудовищем – и нечёсаной!? – снова отхлёбывая чай из блюдца завершила Королева.

Не сказать, что дочь монарха соседнего королевства была некрасивой грубиянкой. Скорее, в меру циничной молодой девушкой, имеющей свой взгляд буквально на всё и со скептицизмом относящейся к советам матушки Королевы. Ей все эти ухищрения с внешностью, апологетом которых была Королева-мать, казались предрассудками, и ей всегда было жаль на это времени. К тому же она сама считала себя божественно прекрасной и была убеждена, что никаких дополнительных волшебных ритуалов для красоты ей не нужно. А жители Земель всегда с некоторой опаской относились к молодым незамужним девушкам, которые пренебрегают магией красоты, могут написать три страницы связного текста, умеют читать географические карты и лазить по деревьям в городском парке.

И Принцесса с решимостью опытного упрямца и божественной красавицы категорично возражала против идеи пленения как таковой. Причиной тому была не мода, о которой говорили высокородные родители. Причиной был сам Чудовище. Однажды она решила, что Чудовище – самодовольный эгоистичный деспот с либеральными взглядами, и она не собиралась менять своё мнение на этот счёт. Но ей было искренне интересно увидеть ту девушку, которой Чудовище понравится таким, какой он есть.

Принцесса сидела поодаль от большого королевского стола, за которым все пили чай, вполуха слушала бесконечную трескотню Короля и Королевы, которые всё пытались оценить профит и барыш от её пленения, и тоскливо перелистывала «Континентальный вестник». Там действительно было напечатано довольно странное объявление о предложении Чудовища. Что-то всё никак не давало ей покоя в этом небольшом тексте, выделенном красивой рамкой на полосе газеты, ибо Принцип Принцессы гласил, что любой текст, написанный писателем за плату, каковым и было это объявление, суть не что иное, как отражение воображения. А отражению воображения верить было ни в коем случае нельзя. Задумчиво глядя в окно на догорающий закат, освещающий утренний чай, Принцесса ещё раз машинально перечитала объявление. И, улыбнувшись своему отражению в зеркале, неожиданно звонко расхохоталась: