Тали Эткинд - Земли

Расставание – серое

Иллюзия ожидания встречи – пыльная, грязно-зелёная, словно главная городская площадь накануне праздника.

Надежда на встречу (ну, должен же Начальник Стражи видеть свою Королеву!) – тёплое канареечное облако, которое обнимает тебя его руками. Ты так явственно, будто он и в самом деле рядом, видишь его ямочки на щеках, когда он улыбается, и ощущаешь мягкость того единственного в Землях одеяния жёлтого цвета, которое Начальник Стражи надевает после работы. И когда он выходит из кордегардии и начинает пересекать двор Замка, весь воздух вспыхивает искрящимся канареечным светом – тёплым, нежным, заполняющим всё пространство. Этот свет опережает его и врывается в твои покои, как вестник чуда, которое вот-вот произойдёт. И вот он входит и сам, и глаза его излучают такой поток любви, что он почти осязаем, и ноги слабеют от предвосхищения близости. И пока он идёт через зал, перед твоим мысленным взором мелькают целые Вселенные того, что сейчас начнёт происходить. Ещё несколько шагов – и его рука касается твоей. И ток, сладостный и всепроникающий, бежит по коже, заставляет сильнее биться сердце, набрасывает трепетную пелену на взор, перехватывает дыхание, и только в висках стучит – да, да, да… Пальцы, сильные и нежные, так бережно гладят твоё тело, будто оно самое хрупкое и трепетное во всех Землях творение. И каждое прикосновение обрушивает водопады наслаждения, которое низвергается из сердца, падает вниз и, подхваченное волной, поднимается вновь к сердцу и глазам.

Близость – белая бесконечная комната, в которой нет никого, кроме нас, нашей Вселенной, окрашенной сотнями ярких вспышек страсти. В такие минуты эта любовь уступает место другой, о которой не знает никто, кроме нас. Я говорю слова, о которых потом не пожалею, потому что потом – это совсем в другой жизни. Эта любовь каждый день бьётся за право носить своё гордое имя, и не так часто, как я говорю об этом, ей удаётся победить в этой битве. Но всё-таки она есть у меня.

И Начальник Стражи на самом деле никакой не полковник в отставке на хорошей за́мковой синекуре. Пленённые знамёна королевства его отца давно покрылись ядовитой плесенью в дальнем чертоге Голубого Дракона, куда свезли все военные трофеи, доставшиеся Дракону в той решающей битве, в которой и сложил голову Король-отец Начальника Стражи. Оставшись без отца, знамён и королевства, он в одиночку пересёк Мёртвый Лес и вышел в Земли. Тут он и встретился с Королевой, поклявшейся, что никому не раскроет его тайну, ибо тогда визит Голубого Дракона будет неизбежен, а последствия этого визита – ужасны.

Она увидела его тогда, вышедшего из Мёртвого Леса странника, совершенно истерзанного долгой и страшной дорогой. Одежда его была изорвана, тело покрыто ранами и язвами, а дух едва теплился в измождённом сердце. Он медленно брёл в сторону Земель, почти не осознавая окружающей действительности, а Королева в этот день решила покататься верхом, без сопровождения и стражи. Её доспехи ослепили его, и он решил, что его настиг посланник Дракона, чтобы убить и навсегда пресечь род Алых Королей.

Но всадник, вопреки его ожиданиям, не убил его. Всадник осадил коня, снял шлем, и золото кудрей ринулось вниз, как шёлковой попоной накрыв и гриву, и круп, и трепетные тонкие ноги драгоценного животного. Он стоял остолбеневший, не в силах вымолвить ни слова и от бесконечной усталости, и от неожиданности, и от восхищения. Всё в этой всаднице говорило о том, что она знатного рода. А он? Как он мог сказать ей о том, что он тоже? Что он не разбойник, не Зен, не перебежчик? Разве поверит она человеку, который выглядит сейчас так, как он? И всё, что ему пришло в голову, – это сказать правду. Тихим голосом, почти бесцветным, и – правду. Но это было и самым опасным, потому что, ежели бы она действительно, была посланником Дракона, это были бы его последние слова. Он сказал, кто он и что тут делает, закатал обтрёпанный и грязный рукав своей куртки и показал ей единственное, что у него осталось – Живой Браслет из стального дерева. И то, что для простых Людцев было невзрачным корявым куском дерева, Королева увидела сияющим ореолом, вспыхнувшим, как звезда, на руке незнакомца. Только особа королевской крови могла обладать такой вещью. И не просто королевской крови, а только сын Короля, ибо только королевским сыновьям при рождении надевали на запястье маленький деревянный ободок, который рос вместе с ним. И только особа королевской крови могла увидеть его волшебное и прекрасное сияние. Слова были излишни: перед ней был сын Алого Короля, измученный, израненный, голодный и совершенно одинокий теперь, после гибели отца. Она узнала о роковой битве накануне от своей Колдуньи, которая выронила вдруг чашу, сказав, что он остался жив, но осиротел и что он уже близко к Замку.