Олег Денисов - Феномен зяблика

Поезд. Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук… И почему люди так боятся заранее узнать день своей смерти? Успеешь подготовиться и умрешь свободным… тук-тук, тук-тук…

Поезд – это всегда в одну сторону. Те, кому обратно, уже мчатся навстречу.

Поезд – это выход.

Или начало?

Что одно и то же. Сойдешь в «васильки», а выйдешь к «пирамидам». Но мне не к пирамидам, мне к старику. Нет, не так. «Но мне не к пирамидам, мне к Старику», – вот так будет вернее.

***

Когда я его видел первый раз, мне было двадцать с мелочью, а он был уже старик. Сейчас я сам почти старик, внуков нет, но дети уже достигли возраста, чтобы сделать из меня дедушку. Но я знаю, Старик еще есть. За это время на его территории организовался заповедник. Сначала его терпели как человека в пейзаже, но потом он срубил какое-то столетнее дерево и его поперли за пределы. Вы никогда не пробовали топориком завалить столетнее дерево, а потом еще и выгрызть из него сердцевину? Это не каждому зверю по зубам!

Идеология сохранения природы для будущих поколений – это хитрый ход людей, зарабатывающих на этом деньги. Для облегчения процесса даже партии создают. Идеалисты, примкнувшие к этому движению – идиоты? Скорее тусовщики. Им все равно, на какой идее толпиться. Отнимите у них экологию, станут националистами, тоже внешне благородная идея.

Для начала неплохо бы осознать, что человек – точно такой же биологический вид как амурский тигр. И он, как любое живое существо на этой планете, нуждается в чистом воздухе, воде и самое главное – в подходящей среде обитания, и куске жизненного пространства. Давайте не пускать его в лес, на речку, запретите ему ловить рыбу – пусть дальше бухает и вымирает.

Короче, я точно не знаю, где теперь Старик очеловечивает дикий пейзаж. Первоначальный план у меня такой: сначала электричкой до районного центра Пыра; потом на автобусе до Перерывов, крупного последнего села на реке, куда еще есть автобусное сообщение; ну а потом – потом пешком, вниз по течению. Маршрут мне известен. После окончания десятого класса мы с другом детства прошли вдоль реки пешком до самой Волги, байдарки у нас появились позже. Почему детства? Да потому что там мы были вместе, а потом уже разными дорогами… И нет в этом никакой трагедии, за каждый кусок жизни, прожитый вместе, мы должны быть благодарны друг другу, но ни к чему обязательства на будущее. Это нормально и справедливо. Глупо жить воспоминаниями и о чем-то сожалеть в прошлом. Надо строить наступающий день.

Дилеммой остается по какому берегу идти. Мы с Диманом шли по левому, по дороге, от одной деревни к другой, вернее от колодца к колодцу. Потому как кроме воды нас ничего не интересовало. Мы наполняли фляги и шли дальше. Но сейчас на левом берегу расположен заповедник, и мне надо его полностью пересечь, чтобы выйти к нижней границе. Именно там я и надеялся отыскать старика. Это самый короткий путь, и он будоражит кровь. Так как нужно опасаться охраны заповедника. На правом берегу люди никогда не селились, во всяком случае, в непосредственной близости от реки. Вдоль самого берега идет тропа, но идти по ней очень утомительно – перелезать через валежник, перебираться через прилегающие болотины, ручьи; кусты постоянно цепляются за одежду. Нет, это совсем не вариант. Есть еще какие-то лесные дороги, по ним легко идти, и они, конечно, куда-то, в конце концов, выводят – в десятках километров от реки. Мы с Диманом тоже сначала начали свое путешествие в верховьях по правому берегу. Но после последнего пионерского лагеря потеряли тропу вдоль берега и заблудились. Конечно, мы подозревали, что река должна быть слева от нас, и пытались все время, как нам казалось, поворачивать влево, чтобы выйти к берегу. Но река поворачивала по каким-то своим законам, и мы с ней разминулись. Вечерело, вокруг огромные неохватные стволы. Духотища. Ни намека на след человеческий. Мы, сырые по пояс, пёрли как танки. Нет, сначала мы пытались пересекать мокрые участки по стволам рухнувших деревьев, балансируя как акробаты. Но то ствол заканчивался раньше, чем появлялась суша, то мы, не удержав равновесие, как пупсики валились в месиво из тины и комаров. Поэтому мы решили: лучше будем двумя злыми танками. Мы очень торопились до темноты вырваться из пересеченной местности на оперативный простор. Я до сих пор помню мысль, которая родилась в тот момент: «Не удивлюсь, если сейчас из-за того дерева вылезет крокодил, но нас ничто не остановит». В конце концов, мы вылезли на дорогу и радостно загрохотали по ней траками. Уже в потемках мы вышли к какой-то деревне. Колодец оказался на самой окраине. Мы завернулись в полиэтиленовую пленку и уснули спасенными прямо у колодца. Наутро мы узнали, что ушли от реки на 23 километра.