Лилия Подгайская - Черный ангел смерти

– Помоги мне, парень, – обернулся он к Петрику.

Тот тоже поднялся, глотая слёзы, помог вытащить из страшной кучи тела отца и брата. Потом пошли дальше, внимательно оглядывая погибших. И тут из-под одной кучи до них долетел тихий, едва слышный стон. Вовчак кинулся туда, быстро раскидал мертвецов и увидел потемневшее лицо сотника Василя. Ранение было очень тяжёлым, но воин был ещё жив.

– Ярка, – громко позвал Вовчак, – скорей сюда. Мы нашли его.

Девушка кинулась на зов и замерла. Василь, её Василько, лежал среди погибших своих и чужих воинов с проткнутой мечом грудью, но ещё дышал и едва слышно стонал.

– Любый мой, сердечко моё, – прошептала она сквозь слёзы.

И тут синие глаза широко распахнулись и, казалось, глянули на неё. Но нет, жизнь уже покидала искалеченное тело. Василь ещё раз простонал, содрогнулся и затих навсегда.

Горю девушки не было границ. Погибли все, кто был ей дорог. Остался только Петрик. Как же теперь жить дальше?

Тем временем суровый воин быстро выкопал яму под стеной крепости, туда снесли тела воеводы Стеслава, обоих его сыновей и сотника Василя и закидали их землёй. Больше ничего уже для погибшей крепости они сделать не могли. Бывшее городище осталось в объятиях смерти.

Покидая разорённую крепость, Вовчак прихватил с собой меч воеводы Стеслава, чтобы передать его со временем подросшему Петрику. Он чувствовал себя теперь ответственным за этого осиротевшего мальчика, которого воевода доверил его заботам. Но что он может сделать для него теперь, в этой новой жуткой жизни, не знал и сам. Подумав немного, Вовчак собрал ещё, что мог, из оружия, захватив с собой на тот берег. Больше прийти сюда они не смогут. Летнее солнце делало своё дело, и только вороньё кружило теперь над местом, где ещё недавно стояла мощная крепость, и жили люди.

Волна смерти прокатилась по их земле, и казалось, что весь мир вокруг умер, покрылся чёрным пеплом. Но это было не так. По-прежнему сияла под солнцем чистой голубизной река Рось, несущая свои воды к могучему Днепру. Пастбища и луга по её берегам были вытоптаны, но леса вокруг зеленели. Их-то набежники-степняки боялись, лишь к краю решались подступать, когда валили деревья для своих надобностей. И в этих лесах сохранилась жизнь. Там снова распевали свои песни птицы, хищники добывали себе пищу, вонзая когти и зубы в недостаточно увёртливую добычу, копошилась на земле всякая мелочь. И ещё здесь смогли спрятаться люди, те, кто успел спастись от вражеской стрелы или безжалостного удара боевого топора. Таких немного было в окрестностях, но Вовчак нашёл их и собрал в одном месте – у подножия невысокой горы на берегу Роси, напротив погибшей крепости. Это были, в основном, молодые женщины с детишками, пара старух, да два мальчишки-подростка чуть старше Петрика. Здесь, под горой, под защитой воина, им легче было выжить. Тут рядом была река, а значит, и рыба. Кое-что можно было добыть охотой. Да и лес давал людям пропитание. Конечно, впереди была зима, и её нужно было пережить. Поэтому общими силами копали и укрепляли землянки, заготавливали, как могли, припасы. Петрик, да ещё два мальчонки, чуть постарше, – Стенька и Тишка – стали главными добытчиками. Мальчишки из окрестных поселений сразу признали Петрика, как сына воеводы, за главного. И они вместе трудились, насколько хватало сил, – ставили силки на зверя, ловили рыбу, заготавливали дрова.

А сам Вовчак, устроив, как мог, новое лесное поселение на Роси, оставил его на попечении Петрика и его дружков. Он надумал отправиться на разведку. Надо было узнать, что сталось с другими крепостями и поселениями на реке, и хотелось найти ещё живых людей. Оставаться в этой заброшенной глуши и не знать ничего о том, что творится вокруг, было трудно с самого начала, а теперь стало невыносимо. И он двинулся по реке, взяв ту самую лодку, что послужила им уже раньше.

Пошёл воин вверх по течению. Там, в широкой излучине Роси на скалистом левом берегу стояла могучая крепость Юрьев, названная в честь самого князя Ярослава, его крестильным христианским именем. Вовчаку доводилось бывать в этом стольном городе Поросья, центре Поросской православной епархии, и он хорошо его помнил. Сердцем города была гора с высящимся на ней мощным детинцем, а рядом белокаменной высокой церковью, видной издалека. Внизу раскинулся посад. А вокруг густые, дикие леса. Город не раз отбивал набеги кочевников, печенегов, потом половцев, перекрывая им дорогу на север, к Киеву. Что сейчас? Страшно было представить руины и смерть на месте цветущего города, но сердце вещало недоброе. И где-то в глубине души теснились неясные предчувствия, что ему на веку предстоит увидеть ещё великое множество разрушений и горя людского. Он гнал их от себя, но избавиться от них не мог.