Имран Магеррамов - 10 лет спустя

– Что ж, смею предположить, что Вы сейчас записываете наш разговор на диктофон. Он лежит на приборной доске Вашего фургона. Вы, как и я сидите на кофе и живете на рабочем месте.

– Откуда Вы узнали о диктофоне? – Смутилась она. – В машине камера?

– Нет, просто я Вас вижу.

– Интересно, как? Силой мысли?

– Да.

– Это возможно?

– Да. Как Вы сегодня уже успели убедиться, в нашей организации возможно и не такое. Выключите диктофон, я хочу Вам кое-что рассказать.

– Конечно. – Она меня обманула. Я все еще видел, как таймер на диктофоне наматывал секунды записи.

– Не обманывайте меня, пожалуйста.

– Хорошо. Всё. Я Вас слушаю. – На этот раз она остановила запись по-настоящему.

– Отлично. Итак, к вопросу о философии. Да, Вы правы, мы как вид чертовски примитивны и по всем законам естественного отбора не заслуживаем права на место под солнцем. Во Вселенной существуют такие силы, против которых мы даже на текущем уровне развития, со всеми доставшимися нам инопланетными технологиями, к которым Вы непременно получите доступ, если останетесь работать в конторе, совершенно бессильны. Да что там внешние угрозы – мы не можем победить элементарный страх. Страх неизвестности, боязнь всего того, что выходит за рамки нашего мироздания. Мы бежим от этого, чем и отсекаем возможности продуктивного развития. Мы – ошибка природы, которая существует только благодаря череде счастливых случайностей.

– Например?

– Я расскажу Вам об этом, когда Вы дослужитесь до старшего оперативника. У нас богатая база знаний по различным областям. Со временем это все достанет доступно Вам, и мне не придется отвечать на такие вопросы, потому как Вы сами найдете ответы.

– Как насчет лепрозория?

– Официально его не существует. Мы не ставим опыты на пришельцах, забудьте об этом.

– Тем не менее, Вы затеяли со мной беседу. Я не могу понять зачем? Я задаю Вам вопросы, а Вы отвечаете что-то в духе «У Вас недостаточно полномочий». Мне некомфортно общаться в таком ключе.

– Вероника, – Я прочитал ее имя в списке контактов в консоли, – поймите, я пытаюсь подготовить Ваше незрелое сознание к тому, что Вы можете увидеть или услышать в ближайшем будущем. По сравнению с ним сцена допроса братьев Родригес под гипнозом покажется Вам детской сказкой.

– Скажите, а Вы со всеми новыми агентами так болтаете? Или проблема в том, что я женщина?

– Перестаньте мыслить примитивными категориями, Вероника. Мы имеем дело с мирозданием, в основе которого лежат силы, совершенно нам не знакомые. Мы пытаемся их изучить, но, несмотря на страх неизвестности и осознание собственной ничтожности, мы пытаемся подчинить их себе, превратить в свое оружие. Задача Отдела 3 состоит в том, чтобы все страны, все лидеры и правительства были в равной степени снабжены этим оружием.

– Именно поэтому Вы не подчиняетесь напрямую ни одному правительству или спецслужбе?

– Да. Только так мы можем обеспечить паритет. Примитивно мыслящие дипломаты и их начальники слишком увлечены игрой в политику, чтобы понимать, что все мы, все человеческое сообщество, едины и равны перед лицом опасности извне.

– И какие технологии Вам уже известны? Или этот вопрос опять относится к категории запрещенных на текущий момент?

– Вы все быстро схватываете, Вероника.

– О чем я могу Вас спросить? У Вас все сводится к одному.

– Позвольте мне задать вопрос, Вероника.

– Я слушаю.

– Я Вам тут долго объяснял, за что стоит наша контора. Могу ли я надеяться, что Вы поняли status-quo?

– Да, шеф. – По ее голосу я почувствовал, как она улыбнулась. Ей это очень шло.

– Отлично. В таком случае, buenos noches, señora, или как там у Вас в Мексике говорят?

– А у Вас, сейчас утро?

– Да, раннее утро.

– Тогда просто до свидания.

– До свидания. – Я переключился на телепатию и передал ей:

«Берегите себя, Вероника».

– Это что, очередной трюк?

– Можно сказать и так. До встречи.

– Всего доброго. – Она положила трубку.

Думаю, я разжег в ней энтузиазм работать на нас дальше. На фотографии в досье она очень мило выглядела, несмотря на свой возраст (39 лет, через месяц она разменяет четвертый десяток и будет уже почтенной женщиной, но она всегда следила за собой, поэтому при живом общении ей было трудно дать больше 30; я не удивлен, почему начальник наблюдательного пункта в Наска, вербовавший ее, проговорился, что она ему понравилась – правильное лицо с серыми, неземными глазами, рост 180, естественный рыжий цвет волос, почти идеальное тело – в такую особу трудно не влюбиться, особенно если ты в поиске смысла и радости жизни в виде прекрасной спутницы; думаю, ему стоило бы построить общение так, чтобы и она заинтересовалась им, но он предпочел сыграть в плохого полицейского – фатальная ошибка; с другой стороны, сейчас ей ничто не мешало работать; она была мобильна и свободна – как раз то, что нужно).