Илья Ставровский - Вирус. Роман

– И что же ты ему сказал? – поинтересовался Дэвид, с удовлетворением обнаружив среди бутылок в баре гленморанж с синей этикеткой и решив всё же отпраздновать встречу со старым другом. Он взял стакан и предложил хозяину присоединиться.

– Что ж, пожалуй, – хмыкнул Джек, – не так часто мы видимся, особенно при таких странных обстоятельствах. Если бы кто-нибудь сказал нам двадцать лет назад в Чикаго, что ты станешь президентом «Волман Тракс», я стану президентом «Сити Групп», и мы будем обсуждать, что думает о твоей речи о глобальном потеплении президент Трамп, мы бы вряд ли поверили!

– Особенно в то, что Дональд станет президентом, – ответил Дэвид, протягивая хозяину стакан виски со льдом. – Насчёт тебя я никогда не сомневался, что далеко пойдёшь. Если бы меня кто-то спросил в тот момент, я бы скорее видел в кресле президента США тебя, чем Дональда или, если уж на то пошло, Барака…

– Ну да! Вы ведь, евреи, страшные расисты! – подколол его Джек, поигрывая кубиками льда в своём бокале.

– Хорошо, что нас никто не слышит, но я помню, что, когда в своё время вышел фильм «Армагеддон», где к земле приближается астероид и группа астронавтов должна его взорвать, пробурив в нём скважину и заложив туда атомную бомбу.

– Это тот, где играет Брюс Уиллис?

– Тот самый. Так вот, в нём президента США играл афроамериканец. Когда он появлялся на экране в кресле в овальном кабинете, люди в кинозале начинали смеяться. Им казалась смешной сама мысль о том, что у нас будет чернокожий президент. Но прошло двадцать лет или около того – и это сбылось.

– Вообще, многое из того, что показывает нам Голливуд, сбывается. Ветхозаветные пророки, в связи с невостребованностью их пророчеств в современном мире, теперь, видимо, переквалифицировались в сценаристов.

– Ну не знаю, некоторые вещи, которые нам показывают в кино, слишком страшные для того, чтобы оказаться правдой. – Дэвид прищурился. – Хотя когда я пропустил кривую СО2 через нашу программу анализа рынка, у меня как раз и получилось, что какая-то из версий «Армагеддона» ждёт нас с вероятностью восемьдесят четыре процента в ближайшее время.

– Многие покупают себе убежища, – сообщил ему Джек. – В Юте один девелопер только что перестроил под них старую армейскую базу. У них там автономные генераторы, системы фильтрации воздуха, подземные фермы для выращивания еды методом гидропоники. Бункер с одной спальней за миллион долларов, с тремя – за полтора. Мы предоставили ему кредит на финансирование, и он с нами уже расплатился – продано более пятидесяти процентов за первый год.

– Ты же не хочешь остаток жизни провести в убежище? – усмехнулся Дэвид. – Ты для этого существо слишком социальное.

– Так я же говорю тебе: там их целый лагерь, триста штук. Все за колючей проволокой…

– Я не очень представляю себе, как я буду за миллион долларов жить в бункере за колючей проволокой. Так что ты сказал президенту в качестве своего мнения по поводу моего выступления?

– Я сказал ему правду: что ты всегда был самым способным аналитиком из всех, кого я знаю, и часто твои прогнозы сбывались скорее, чем мы ожидали.

– Вот чёрт! Ты понимаешь, что «до двух лет» вполне может означать «завтра»?

– Дэвид, я человек религиозный, как, полагаю, и ты, – сказал Джек, поблёскивая стёклами своих круглых очков, – и каждую ночь, ложась спать, прошу Бога принять мою душу, если я умру во сне.

– Джек, я тоже верю во Всевышнего, но я имел возможность убедиться, что пути Его реально неисповедимы и Его ничуть не заботят наши души. Кстати, в иудаизме вообще нет понятия загробной жизни, если ты об этом знаешь. Когда кто-то умирает, то про него не говорят «он отправился на небеса». Мы говорим «он почил с предками».

– Хорошо, если ты считаешь, что человечеству угрожает опасность, что конкретно можно сделать, чтобы эту опасность предотвратить?

– Мы должны любым путём резко снизить выброс парниковых газов в атмосферу. Под «резко» я понимаю хотя бы десять процентов за год. Это изменит форму кривой и даст нам хотя бы временную передышку.

– Чтобы сделать это в мировом масштабе, необходимы какие-то совершенно радикальные меры. Даже если президент запретит регистрацию автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, это вряд ли решит проблему – Детройт продолжит работу, просто будет продавать свои «кадиллаки» не здесь, а в Азии или в Европе. Если бы мы могли построить стену, которая оградила бы нас от воздуха из Китая, вроде той, которую он построил, чтоб оградить нас от нелегальных эмигрантов из Мексики, то это решило бы проблему. Однако так высокую стену не в состоянии построить даже Трамп. Как я понимаю из его заявлений, он не является большим поклонником теории о глобальном потеплении – твоё выступление пошло бы на ура при предыдущей администрации, у Обамы с Гором. Это они занимались всеми этими электромобилями и солнечными электростанциями. И небезуспешно, кстати: ряд проектов, которые они помогли начать, были вполне успешными и продолжаются до сих пор.