Илья Ставровский - Вирус. Роман

Пройдя через заполненное до отказа лобби в огромный ресторан, он с трудом нашёл свободный столик на одного. Наскоро загрузив в себя миску овсянки и порцию яичницы с беконом (обычно Дэвид старался питаться здоровой пищей, но сегодня ему хотелось задать желудку работу посерьёзнее, чтобы тот не беспокоил его чувством голода) и просмотрев первую полосу «Уолл-стрит Джорнал» со статьёй о форуме в Давосе, он двинулся к выходу и встал в очередь к шаттлу, который отвозил всех желающих в конгрессовый центр. Ему повезло – шаттл прибыл быстро, и удалось сесть сразу за водителем.

Путешествие на автобусе по заснеженным улицам Давоса было недолгим – через пять минут он уже вышел на площадку перед обшитым оранжевыми панелями современным зданием, в котором сегодня ему предстояло выступить перед политической и экономической элитой современного мира.

Дэвид часто выступал публично – его приглашали читать лекции в университеты, от чего он никогда не отказывался. Он любил ездить и на банковские конференции – ему нравилось чувство единения с аудиторией и то, как он умел манипулировать ею. Несмотря на это, важность момента давила на него, и, идя по длинному коридору после двух проверок службы безопасности вместе с Линдси, которая встречала его в фойе и явно выглядела невыспавшейся, он ощущал, как его желудок время от времени пытается выбросить проглоченный наспех завтрак.

– Ни пуха, ни пера, босс! – пискнула ему в ухо помощница перед последним охранником, который проконтролировал, что перед ним действительно докладчик, и широким жестом пригласил его к трибуне. Выйдя на залитую светом сцену, Дэвид несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, и обратился к залу, который отсюда, с трибуны, выглядел огромной чёрной ямой.

– Уважаемые дамы и господа, для меня большая честь сегодня – обратиться к вам на этом замечательном форуме! Хочу сразу заметить, что тема моего доклада – повышение концентрации СО2 в воздухе нашей планеты – несколько необычна для меня, но в течение последних месяцев я пришёл к выводу, что ситуация становится настолько критической, что у меня не остаётся другого выхода, кроме как воспользоваться этой высокой трибуной и привлечь ваше внимание к проблеме, которая, вполне возможно, является самой серьёзной из тех, с которыми человечество столкнулось за всю историю своего существования. – С этими словами Дэвид нажал на кнопку указки, вызвавшей на экран за его спиной первый слайд – график роста концентрации углекислого газа в атмосфере. – На этом графике ясно видно, что концентрация СО2 растёт экспоненциально, иначе говоря – в геометрической прогрессии, когда всё, что накоплено за время существования человечества, служит базисом для того, что неумолимо прибывает каждый год. Я уже сорок лет работаю с цифрами и графиками, ведь график – это всего лишь графическая интерпретация цифр, позволяющая нам, в далёком прошлом охотникам и собирателям, лучше воспринять и осознать численную информацию с помощью наиболее развитого у нас эволюцией канала – зрительного. Я мог бы часами рассказывать вам о том, как растёт концентрация парниковых газов в воздухе, – но вот одна картинка, которая даёт вам ясное представление за несколько секунд. Когда я увидел этот график, дамы и господа, я был до смерти напуган! – Здесь Дэвид сделал многозначительную паузу, обводя взглядом зрительный зал и стараясь передать ему эту эмоцию страха, беспричинного животного ужаса, который живёт в каждом и связан с инстинктом самосохранения. – Все вы, конечно, знаете, что у нас, банкиров, чувство страха развито гипертрофированно, это, можно сказать, наша главная профессиональная деформация. Мы осторожны, потому что для нас важнейшей задачей является сохранение вашего капитала, доверенного нам (здесь Дэвид, безусловно, лукавил: главной задачей его, да и других банкиров, всегда было, есть и будет приумножение собственного капитала, но публике об этом знать не полагалось).

Сполна насладившись мёртвой тишиной тёмной ямы зала, он продолжил:

– Напугала меня прежде всего форма этой кривой – то, как резко она пошла вверх в течение последних двух десятилетий. Я абсолютно не готов дискутировать со специалистами-климатологами о том, в какой степени сегодняшние концентрации парниковых газов могут вести к изменению климата. Что я вижу на этом графике? – Тут он поменял этот слайд на следующий, на котором кривая была продолжена в будущее до 2050 года. – То, что концентрация растёт всё быстрее, и если сегодняшние уровни ещё не оказывают того влияния, которое было бы достаточно для изменения климата, то уровни, которых мы достигнем ещё через десять, пятнадцать, двадцать лет, такое влияние уже окажут. Мне шестьдесят один год, моему отцу восемьдесят шесть; я тоже хотел бы дожить до его возраста, и я не представляю, как буду летом в Нью-Йорке ходить на работу в костюме, а не в трусах, если температура повысится ещё хотя бы на пару градусов по сравнению с тем, что было минувшим летом. (Он знал, что атмосферу необходимо разрядить, и позволил себе намёк на шутку именно с этой целью. На работу Дэвид пешком не ходил, а ездил в кондиционированном лимузине с персональным водителем, но он давал аудитории возможность представить его в трусах – и, судя по смешкам в зале, эта мысль публике понравилась.) В связи с этим я дал задание лучшим умам «Волман Тракс» – подготовить полный отчёт о том, что вызывает рост, который мы видим на графике, и как мы можем повлиять на его замедление. К сожалению, их выводы были неутешительны: главной причиной роста СО2 является экономический рост, в основном в развивающихся странах, и наши робкие усилия как-то купировать этот рост абсолютно бессмысленны, ведь такой рост давно провозглашён политиками и экономистами за главную цель, практически за смысл существования человечества. – Здесь Дэвид продемонстрировал слайды о росте потребления в развивающихся странах, подготовленные Моше. – Люди хотят покупать себе автомобили, кондиционеры, стиральные и посудомоечные машины, они хотят есть мясо вместо риса, и мы не в состоянии обуздать эти их желания. Однако когда люди не в состоянии обуздать свои желания, они должны быть готовы к последствиям удовлетворения этих желаний. Каковы же могут быть последствия?