Мэнни Кафталь - Серьга всего одна

– Ну что ж, это уже лучше, – сказала она с заметной иронией. – Лучше быть второй женой, чем третьей.

– Жена Харива ждёт ребёнка. Они надеются, что это наследник.

– Эту проблему можно легко решить, – Сонабар положила свою тонкую руку на подлокотник и провела пальцем по кончикам отросших ногтей. – Перетёртый Ворес, порошок срезанного ногтя и немного месячных кровей при полной луне, вот и всё, – она подняла на него свои прекрасные глаза: – На каком она месяце?

– На четвёртом, – Сенеав ответил с улыбкой. Отцовская гордость переполняла его сердце. Сонабар покачала головой:

– Рано, – сказала она серьёзно, стараясь на замечать улыбки отца. – На шестом месяце это снадобье не только избавит от плода, но и принесёт наибольший вред матери.

– Тогда мы подождём.

С этими словами Сенеав поднялся и нежно поцеловал её гладкий лоб.

– Иди спать, моя девочка, уже поздно. Да пошлют тебе всемогущие духи хорошие сны, предвещающие долгую и счастливую жизнь.

Старуха-нянька сидела у двери в её покои и дремала, прислонившись к стене. Он разбудил её, и она, кряхтя поднявшись на ноги, поплелась к своей госпоже. Постояв немного в коридоре, он слышал её скрипучий голос и серебристый голос Сонабар, отдающий приказания, а потом со вздохом пошёл в свои покои. Сколько месяцев или недель осталось ему жить этим спокойным домашним счастьем? Неумолимо быстро приближался тот день, который навсегда изменит его жизнь. Если бы только он мог остановить время.

На следующий день Сонабар провозгласили невестой князя, вызвав при этом гнев двух жён Анаса, страх нескольких наложниц и досаду тех, кто всё ещё лелеял надежду получить согласие от Сенеава. Вокруг дома выставили лучших дворцовых охранников, и каждый день слуги князя приносили подарки. Улица, на которой жил Сенеав, стала необычайно оживлённой. С утра до вечера там толпились зеваки и любопытные в надежде увидеть невесту князя, чтобы потом рассказывать о ней другим. Даже те, кто никогда её не видел, рассказывали сказки и небылицы о её красоте и мудрости. Другие пересказывали их, придумывая новые небылицы. Город весело гудел и полнился слухами. Анас торопил со свадьбой. Он боялся, что эти слухи дойдут до царя Хамдая и, хотя тот был уже стар, вполне мог заинтересоваться и приказать привести невесту в свою столицу.

Как обычно, в сезон сбора винограда стояла жара. Даже утром в саду невозможно было находиться. Мирмах вошла в дом и сразу же улеглась на приготовленный для неё софан, рабыня принялась овевать её мурухой, прикреплённой к длинному шесту, но это не помогало, подушки парили, и она, пересев на каменную скамью, приказала принести чего-нибудь прохладительного. Служанка убежала и вскоре вернулась с фруктами и кувшином. Увидев, что в кувшине вода, Мирмах нахмурилась. Накануне вечером Харив привёл к ней Сенеава, который, осмотрев её, сообщил радостную весть. Он сказал им, что она ждёт мальчика и что плод хорошо набирает силу, а она сама, в благодарение богам, здорова.

– Не пей вина, прекрасная Мирмах, – посоветовал ей ахкам, – ничего хмельного не бери в рот, пока не разрешишься от бремени.

Довольный и успокоенный Харив провожал мудрейшего, когда у дверей перед ними склонился Авед, прилежный раб, управляющий в его доме.

– Величественной Мирмах не разрешается больше пить ничего хмельного, – сказал ему княжеский сын, – ты проследишь за этим.

– С-слушаюсь, м-мой господин, – ответил Авед.

– Тебе бы лучше отрезать язык этому рабу, – холодно заметил Сенеав, – немой слуга лучше слуги-заики.

Харив усмехнулся, увидев, как побледнел Авед, услышав эти слова, и покачал головой, давая понять, что это ему не грозит.

– Внимательно следи за кухонной прислугой и за рабынями.

Управляющий склонился до земли и, торопливо пятясь, удалился.

Проводив ахкама, Харив вернулся к жене. Бережно он поднял её на руки.

– У нас будет сын, – воскликнул он с восторгом. – Сын! Наследник!

Положив её на кровать, он прилёг рядом. В сравнении с ним она чувствовала себя совсем маленькой, потому что он был огромный и возвышался над ней, как гора, но руки у него были нежные. Он убрал упавшие ей на лоб кудри и начал покрывать поцелуями её лицо, шею.

– Обещай мне, что будешь осторожна теперь, как никогда. Каждое утро гуляй в саду, вина не пей, как повелел ахкам, ни вина, ничего, сделанного из хопса, даже Нинкаси не бери в рот. Я прикажу, чтобы этого всего не было в доме.