Мэнни Кафталь - Серьга всего одна

Пятнадцать лет назад она с Игорем и маленьким Сашенькой приехала в Израиль. Ей тогда предложили преподавать химию в общеобразовательной школе, и это её не очень-то обрадовало, но сидеть в лаборатории в поликлинике Ане ещё больше не хотелось. Более престижные места требовали хорошего знания иврита, как это ни парадоксально, лучшего, чем для работы в школе. Игорь, закончив языковой курс, сразу устроился программистом, а она нашла себе временную работу в районе Северного Тель-Авива – раз в неделю убирала квартиру у одной приятной пожилой израильтянки. Платили неплохо, но Ане иногда казалось, что она и бесплатно приходила бы туда ради кондиционера. В их маленькой съёмной квартире они спали под вентилятором, а в открытые окна вползали духота и большие коричневые жуки, которых они панически боялись. Старые раковины и уродливые плитки на полу, которые, сколько бы их ни мыли, казались грязными, а тут она заходила в прохладу и с удовольствием убирала и без того чистую квартиру. Жалко только, что она не могла привести с собой маленького Сашеньку. Она в то время часто отвозила его к маме в Иерусалим. Там у него было всё: чистота и порядок, кондиционер и никаких жуков.

Мама, отчим и брат Лёнька приехали в Израиль на четыре года раньше. Они купили квартиру в одном из белокаменных районов Иерусалима. Отчим умер через три года после приезда. Его похоронили на кладбище с видом на холмы и дорогу, ведущую к городу.

– Я часто, когда прихожу к нему, ещё долго стою, смотрю на этот вид и не могу насмотреться, – говорила мама.

Лёнька не смог подтвердить диплом врача, что-то не заладилось у него, да и иврит не пошёл. В конце концов он собрался и уехал в Америку. Там он трудился, как раб на плантациях, учился и работал санитаром на скорой помощи. Посылал деньги матери, чтобы помочь ей выплатить ссуду. Его упорству и целеустремлённости можно было только позавидовать. Через три года он получил американский диплом, а ещё через два стал гражданином Соединённых Штатов. Теперь он работал в одном из больших госпиталей в штате Массачусетс, работал тяжело и зарабатывал хорошо. Аня была за него рада. Только вот они уже много лет не виделись, и даже поговорить по телефону с братом редко удавалось.

Однажды, возвращаясь с уборки, Аня услышала, как её кто-то зовёт. Не успела оглянуться, как на неё просто налетела высокая загорелая девица, в которой Аня с удивлением узнала свою троюродную сестру из Караганды, которая, когда-то поступив в университет, жила у них в Москве несколько месяцев.

– Юля?!

– Анька! Я ещё из автобуса тебя увидела, смотрю – ты! Всё такая же, нисколько не изменилась!

– Юль, а ты… Я бы тебя не узнала. Ты, наверное, на пляж каждый день ходишь, как ты загорела!

– На пляж… – Юля усмехнулась. – Я всю весну на раскопках пробыла. Слушай, у тебя время есть? Пойдём в кафе посидим?

И она, не задавая вопросов, увлекла Аню за собой, и вот они уже сидели в кафе. Аня застенчиво отодвинула от себя меню.

– Мне бы только попить чего-нибудь.

Юля понимающе кивнула и заказала два капучино, тост с сыром, греческий салат и попросила принести в первую очередь кувшин с водой и со льдом.

Как только официант удалился, она уселась поудобнее и стала со вкусом расспрашивать про тётю Розу, про двоюродного брата Эдика, про Игоря и Сашеньку…

– Моя мама как-то говорила по телефону с Ольгой Александровной, она говорила, что вы тоже собираетесь в Израиль, но я не знала, что вы уже здесь.

– Да, мы в декабре приехали.

– В декабре! Так вы уже тут почти семь месяцев, вы уже, можно сказать, старожилы!

Аня улыбнулась. Она отпивала воду по глотку из запотевшего стакана, когда принесли два огромных блюда, в одном из них возвышалась гора сыра, черных маслин и разных овощей. Это называлось греческим салатом. В другом лежали два круглых дымящихся рогалика, разрезанных вдоль, и из разрезов торчали лук, кружочки помидора и оплавившийся жёлтый сыр. Юля затребовала ещё две дополнительные тарелки, и после того, как их доставили и принесли капучино, на стеклянном столике не только яблоку, но и самой маленькой маслине было бы некуда упасть. А Юля продолжала расспрашивать: теперь про курсы иврита, про перспективу работы. Узнав, что Игорь уже работает по специальности, она ужасно обрадовалась.

– Ну а ты?

– Я нашла место в школе, буду химию преподавать.

– Молодцы! – восхитилась Юля.

– Ты всё расспрашиваешь, а сама-то как?

– Я? Ну что, делаю вторую степень, работаю пока простым археологом… – она взяла запечённый рогалик и с хрустом откусила большой кусок. Пока она жевала, было тихо, и Аня, воспользовавшись моментом, принялась за еду. Греческий салат был вкусный, но сыр слишком соленый, запечённый рогалик – замечательный, такой лёгкий и тонкий, с семечками кунжута сверху, а капучино – лучше всего, она так давно не пила хорошего кофе.