Мэнни Кафталь - Серьга всего одна

Пять ступенек вели вниз, там был земляной пол. Эта комната, расположенная в полуподвальном помещении, по всей видимости, была кухней, но прошло ещё два дня, прежде чем теория Эли подтвердилась. Помещение откопали, и в ход пошли метёлки. Они высвободили от пыли и песка около дюжины керамических сосудов разной величины. Там же нашли очаг. Без устали щёлкал фотоаппарат. Он запечатлел полуразрушенные стены и раскопанные ступеньки, слой сухой почвы и камней, из-под которых проступали очертания горлышек глиняных сосудов. Фотоаппарат увековечил улыбки Захида и Абдул-Азиза, весёлые, красные от солнца лица студентов. Работа продолжалась. Судя по тому, что почти все сосуды оказались целыми, Эли мог с уверенностью предположить, что не война и не землетрясение заставили людей покинуть это жилище. Разрушения, произошедшие здесь, были совершены временем и ничем другим. Только подумал он об этом, как услышал: «Эли! По-моему, это человеческие кости». Он подошел. Из-под пыли и сухих комьев земли были видны очертания чего-то похожего на тазобедренную кость. По удивительному стечению обстоятельств обнаружившей эти останки была Джулия Ландер, студентка из Чикаго, учившаяся на антропологическом факультете. «На ловца и зверь бежит», – подумал Эли, наклоняясь и беря в руку метёлку. Им пришлось долго трудиться для того, чтобы освободить весь скелет. Рядом нашли проржавевшую железную пряжку и кусочек кожи – по-видимому, бывший ремень. Бережно они переложили эти останки на сколоченные вместе две доски. Переложили так, чтобы все косточки до самой маленькой были там, где им положено быть, переместили вместе с кусочками земли, на которых лежали едва заметные нити истлевшей одежды. Из опыта других археологов Эли знал, что человеческий скелет должен быть увезён с площадки как можно скорее, пока об этой находке не узнало похоронное братство, которое будет настаивать на том, чтобы останки немедленно захоронили. «Надо сегодня же поехать в Иерусалим, в музей Рокфеллера, отвезти его на антропологическую экспертизу», – подумал Эли. Время, отпущенное на раскопку, подходило к концу, и он был очень рад тому, что удалось поднять. С площадки выносили последние артефакты: куски кожи, рукоятку от ножа, совершенно изъеденное ржавчиной лезвие и несколько целых кувшинов из того же квадрата.

– Напоминаю, – громко обратился он к студентам, – целые сосуды не вытряхивать и не мыть.

– Почему, господин Элиэзер? Почему черепки моют и сушат, а целые оставляют как есть? – спросили его.

– Потому что целые отправятся на химическую экспертизу. Для того чтобы мы могли узнать, для чего они были предназначены и какой продукт в них хранился.

Сенеав стоял у окна своего дома и смотрел на толпы людей, убегающих из города. Они вытаскивали из своих домов самое дорогое, всё, что могли унести. На улице царила паника, которая только усилилась, когда появились солдаты. Они хватали молодых мужчин, юношей и даже мальчишек, толкая их впереди себя, подгоняли остриями копий. Князь Анас распорядился, чтобы никто ни покидал город. Враг наступал, и городу нужны были защитники. Но Сенеав знал, что ни военные действия, ни молитвы, ни жертвоприношения не помогут. Непонятный народ пришёл неизвестно откуда, перед которым, как говорили, расступалась вода и содрогались горы.

Он предвидел это уже давно, звёзды рассказали ему о том, что вскоре рухнут царства, а их правители погибнут. Новое государство возникнет на их месте, новый закон, другая жизнь. С презрением он смотрел на суетящихся внизу людей. Все они уже мертвы, боги оставили их, а они ещё пытаются спастись и унести как можно больше своего добра. Сенеав унесёт с собой только горсточку драгоценностей, оставляя позади своё главное сокровище – свою дочь Сонабар. Он до сих пор не понимал, как решился на это и не был уверен в том, что ему хватит мужества для того, чтобы исполнить то, что задумал, но в глазах Сонабар он не видел сомнений, она убедила его в том, что он прав и это единственно верное решение.