Мэнни Кафталь - Серьга всего одна

– Разве так поступают отцы? – вздыхал он в последний момент, пытаясь отказаться от своего плана.

– Ты не такой, как все остальные отцы, – возражала она, но была неправа. Сенеав был самым обыкновенным отцом, искренне восхищавшимся своим чадом и полагавшим, что на всём свете нет девушки умнее и красивее, чем его Сонабар. Просто в его случае это была не иллюзия, а чистая правда, к тому же она была для него чудесным сосудом, в который он в течение нескольких лет помещал свои таинственные знания. Сенеав обучал её науке о звездах, гаданиям, наведению порчи и ворожбе, и она была прилежной ученицей, обещавшей вскоре превзойти своего наставника.

Немногие знали о её мудрости, слава же о её красоте быстро распространялась. Когда ей было четырнадцать лет, к ней сватались именитые люди, предлагали золото и стада, но все они получали отказ от Сенеава. Некоторые раздосадованные отказом негодовали и грозились пожаловаться на него повелителю, но он только смеялся в ответ. Он был личным советником князя, какие жалобы могли его напугать? Шло время, но жалобы все же дошли до князя Анаса и возбудили в нём любопытство.

Весной, в праздник Адмона, девушки несли дары, и Сонабар была в их числе. В платье цвета крови, в венке из красных цветов, она шла среди подруг, смеялась и пела. Кожа как шёлк, зубы как жемчуг, стройная и легконогая как лань. Там и увидел её князь. И вот, сразу после шествия, он призвал к себе Сенеава и без предисловий сказал: «Я видел твою Сонабар. Она уже совсем выросла. Сколько ей? Шестнадцать?».

– Пятнадцать, Ваша светлость.

– Я пришлю за ней сегодня. Пусть служанки натрут её жасмином и марвой.

Сенеав пришёл к дочери и рассказал ей о разговоре с Анасом. Выражение ужаса и отвращения отразилось на её прекрасном лице. В тот день слуги князя ушли, как и пришли, ни с чем, но вскоре вернулись с поклонами до земли.

– Ахкам (мудрейший), – почтительно обратились они к нему, – наш властелин слёг в горячке и в бреду призывает тебя на помощь.

С самодовольной усмешкой явился Сенеав к Анасу.

– Для того чтобы поправиться, тебе нужно на время забыть о женщинах, – сказал он, стоя у постели больного. – Что же касается моей дочери, то о ней ты забудешь в первую очередь.

Князь молчал, сжав зубы, и колдун понял, что необходимо какое-то объяснение.

– Всемогущим богам не угодно, чтобы она сейчас покинула мой дом. Я обучаю её своему искусству, и ей необходимо провести ещё полгода под моей крышей. Но если ты возжелал её так страстно, то не наложницей, а женой будет она князю. Мы – люди именитые, и меньшего моя дочь не заслуживает.

Он видел, как разглаживались гневные борозды на лбу его суверена, а сам думал: «Ты и трёх месяцев не проживёшь».

– Я хочу, чтобы её провозгласили моей невестой, – прохрипел в ответ князь, – чтобы никто даже близко к ней не подошёл под страхом смерти.

Сенеав тем временем смешивал лекарства. Одобрительно кивнув головой, он поднёс больному чашу с терпко пахнущим настоем.

– Это вернёт тебе силы, – сказал он.

Послушно Анас взял лекарство из рук своего мудрейшего, выпил и снова лёг на расшитые красным узором подушки.

– Скажи мне, когда я поправлюсь?

– Завтра тебе будет лучше, а через пару дней ты будешь совершенно здоров.

Успокоенный этим обещанием князь наконец уснул, и Сенеав, тихо ступая по мягкому ковру, вышел из его покоев. Огонь полыхал в медных светильнях, а по углам прятался полумрак, длинная тень появилась на его пути, а вслед за ней на свет вышел сын князя Харив.

– Ахкам, – обратился он к Сенеаву с поклоном, – я обеспокоен здоровьем моего отца.

Колдун и советник князя видел затаённую надежду в глазах молодого наследника.

– Наш повелитель силён и отважен, как лев, лёгкой лихорадке не под силу свалить его с ног. Оставь свои тревоги, вельможный Харив, скоро твой отец поправится.

Сын князя склонил голову, шепча слова благодарности, а в глазах его Сенеав видел разочарование.

– Как здоровье прекрасной Мирмах?

– Ей уже лучше. Как ты и сказал, мудрейший, к новолунию тошнота прошла, и она стала набирать вес.

Сенеав, удовлетворённо склонил голову, давая понять, что их беседа подошла к концу, но сын князя, похоже, не собирался прощаться.

– Скажи, ахкам, это правда, что ты можешь, посмотрев на беременную женщину, узнать пол будущего ребёнка?

– Это правда.

– Прошу, приди навестить мою Мирмах.

– Я приду, когда плод наберёт силу, – и он отступил на шаг, коснулся рукой своих губ, лба и наклонился до пола, прижав пальцы к носку сапога княжеского сына. Это был церемонный поклон. Так кланяются повелителю во время торжественных церемоний. Харив онемел от удивления, а Сенеав молча посмотрел ему в глаза, и тот понял то, что колдун не мог ему сказать вслух, зная, что их, возможно, подслушивают за каждой дверью.