Сергей Самсошко: Дьявол не даёт уснуть. Ночь 1—25

Врачи говорят, энергетика души выглядит таким образом, что, не найдя выхода, она начинает убивать человека изнутри. Страшное дело, не правда ли. Непонятно, что именно надо делать в такой ситуации. Говорить или молчать. Куда направить энергетику души. Иногда, наверное, можно было бы скулить, сунув голову под подушку. Но это никак не поможет, если вы разговариваете с человеком. Особенно, если он всячески старается разбередить твои раны. Открыть дыры, из которых хлынет поток неожиданностей. А попробуйте сами. Возьмите и скажите всё, что вы думаете. Всё, что вас беспокоит. Скребёт на сердце. И вот, ты уже в прохладной палате. Любое твоё слово воспринимается как миф. Любое твоё действие вызывает опасения. Вот, как оно бывает. Не удержался и пропал.

Очевидно, многим, кто сталкивался с обыкновенными нервными срывами, знакомо раскаяние. Правда, далеко не каждый считает, что должен раскаиваться за свои прегрешения. Некоторым это просто недоступно. Ну, подумаешь, облаял соседа, оскорбил друга, унизил жену. Время лечит, а шрамы остаются. Чешутся и болят. Этим всю жизнь можно мучиться, если вовремя не избавиться от груза, давящего на плечи, грудь, лобные доли. Не зря, наверное, придумали праздник, где все люди друг другу прощают обиды. Сбрасывают груз. Не зря, наверное, это было придумано, поскольку человеку это нужно. Просто, он не всегда способен сам его сбросить. Ему нужен повод или мотив. А праздник всепрощения это прекрасный повод и отличный мотив.

Всё живое, когда/нибудь исчезает. Это всем известный факт. И вот, осень уже пришла, наложив свой оттенок грусти на лица прохожих. Задумчивое время года. То ли дождь, то ли туман. И всегда грязь под ногами. Насыпь сухих листьев. Ветер играет сухими листьями. Гоняет их справа налево. Кружит в вихрях. Уже двадцать седьмой… сорок третий день осени. Поразительно, как погода может влиять на течение жизни, состояние души, настроение. Меланхоличная осень готовит нас к зиме. Предсказывает снег и холодный ветер, играющий снежинками. Словно маленькие призраки плавно опускаются с небес. Возможно, это души усопших ранее спустились погостить ненадолго.

Оттенок грусти и печали и, вдруг, солнышко выглянуло, осветило лучами пространство. Город засуетился. Туда/сюда люди забегали, словно ждали появления тёплого момента. Кто/то просто вышел погреться немного. Посидеть на скамейке, потягивая сигарету и кофе из автомата. Насладиться лучами греющего света. Беспризорник, откуда не возьмись, клянчит мелочь у прохожих. «Уйди! Отстань!» – возмущаются люди. «На, вот, возьми. Это всё, что у меня есть» – проявил милость толстый дядька с бородой.

Элегантная девушка выбирает сапожки в бутике на проспекте Ленина. Ухоженная собачка, по/всей видимости, тойтерьер, или что/то в этом роде, пляшет вокруг неё на поводке. Высунув язык, что/то лает на своём, на собачьем. Никому, пока, нет дела. Куда/то рвётся собачка. Тянет хозяйку за собой. Что/то увидела и скорей, скорей хочет это обнюхать. Может быть, понять, как устроено. Но, что она там увидела? Ах, да, это другая псина. На этот раз с хозяином. Хотят поиграть, познакомиться. Никому, пока, нет дела.

Тётушка Кравец – бесспорно, это у неё фамилия такая, а не прозвище, – несёт полный пакет продуктов из магазина. Держит двумя руками, чтобы не порвался. Невозможная, строгая женщина. Зануда та ещё. Постоянно стремится воткнуть свой авторитет. Считает, что все должны слушать только её – и никого больше. Коверкает слова и, как будто назло всем, ставит ударение в противоположную сторону. «Верьх» – произносит она, смотрит, как у других от этого лицо кривится. А потом, ещё раз – «Верьх». Пеняла меня за необразованность. «Саша, вот тут надо тр а ву повыдергинать.» – говорит она, словно ребёнок в первый год жизни. И всякий раз, словно не замечает, что другим неприятно слышать подобные издевательства. «Четверьг» – так она выражается.

Старушка продаёт цветы на углу. «Возьмите, молодой человек. Всего пятьдесят рублей букетик» – говорит старушка, поправляя в ведре, то ли ромашки, то ли гвоздики непонятного происхождения. Да, я бы рад, но мне их некому дарить. Разве только на могилку матери, или бабушке. Это далеко, аж в Ессентуки надо ехать. А бабушкину могилу я вряд ли уже найду. Она давно умерла. Лет десять прошло. Матушкину найду, но всё равно далеко ехать. Может, когда/нибудь представится случай.

Ночь опустилась. Полицейские автомобили рассекают периметр города. Мчатся по улицам, маяча синими огнями. Ищут кого/то, или просто присматривают, чтоб ничего не случилось антисоциального на улицах города. А кто/то из них сидит сейчас бумажки заполняет. Протоколы. Подписывает рапорта. Строит планы на будущее. Что там они ещё делают? Докладывают обстановку. Допрашивают подозрительные лица. Я понял, они ездят по городу и мелких мошенников, пьяниц, наркоманов собирают. Отвозят в вытрезвитель. На языке народном просто – «обезьянник». Стало быть, обезьян собирают по улицам.