Александр Шляпин - Тайна скорбящего ангела

– Во видал, как «балалайка» раскалилась, хоть «тушенку» грей -сказал «Ташкент», стараясь проглотить вязкую слюну. Он вставил новый ствол, подтянул к себе коробку с новой лентой, и зарядил пулемет. Передернув затвор, невозмутимым голосом спросил:

– Ну, что отдышался? Ну, тогда пошли работать?!

– А, быстрее работать можешь…?

– Спешка Саша, нужна при ловле блох. На край, когда чужую жену трахаешь…

Виталий поднялся со стула, и выплюнул жвачку.

– Ну вот, я готов – что дальше?

– Будь у меня в тылу, будешь прикрывать мой зад! Я спускаюсь на первый и помародерю по двухсотым, —сказал Русаков. —А ты смотри, чтобы меня «чехи» под подхвостье гранату не подкинули. И наши, чтобы тоже с перепугу не подстрелили… У нас уже у всех магазины пустые… Патронов нет. Еще пять —десять минут, и побежим, как сайгаки по степям Казахстана. Виталий в знак одобрения хлопнул друга по плечу.

–Действуй! —сказал он. —Твой папа тут, и он тебя любит…

– Только без лирики, – ответил «Химик».

Русаков присев на четвереньки, скользнул по школьному коридору в сторону лестничного марша. Вытащив из подсумка гранату, выдернул кольцо, и бросил её между пролетов.

–Пехота, берегись – граната, – проорал он во весь голос. —Береженого Бог, бережет, – за его спиной пробормотал «Ташкент», и вслед швырнул зажженную дымовую шашку. Взрыв грохнул в фойе школы. Клубы черного дыма и цементной пыли поднялись клубами вверх. —Я пошел… Вдоль стены броском Русаков прыгнул, в дымовую пелену. Спустившись в предбанник, замер. Осмотрелся. Сквозь висевшее цементное марево, лейтенант увидел двух «двухсотых», которые лежали на полу. Запекшаяся кровь растеклась по площадке большой лужей. Русаков на коленях и ползком скользнул по мрамору и, сходу, прикрывшись стеной, вцепился в «калаш» мертвого чеченца. Дернул —освободив ремень. Отщелкнув магазин – есть патроны. На душе отлегло. Стягивая «разгрузку» с магазинами, перевернул тело и обмер. На него, из солдатского вещевого мешка смотрело несколько бутылок «Советского шампанского». Русаков от удивления даже присвистнул. Тут до него дошло – до нового года остались считанные часы. —«Ташкент», ты меня слышишь, —сказал он по рации. —Говори —что хочешь… —Ты против шампанского что-то имеешь? —Хочу так, аж скулы сводит, —ответил с шипением ресивер. —Горло хочется промочить… —Ты брат, не поверишь, но тут два жмура, и два десятка пузырей с «шампунем». «Бармалеи» в нору тащили, чтобы новый год встретить. А теперь по твоей милости, не дожили до этих радостных минут. Брать будем, или оставим пехоте, – сказал Русаков, с присущим ему сарказмом. —Спрашиваешь! Давай хватай, и вали оттуда! Здесь разберемся, —прошипела ресивер. Первый уровень, с его огромным коридором простреливается насквозь. Русаков, попрятав магазины в разгрузку, накинул на шею трофейное оружие, и, схватив мешок, крикнул:

– «Ташкент», будь готов -цыганочка с входом —иду…

Русаков прыгнул в сторону лестничного марша, в самое облако дыма, который расползся по всему этажу. В этот миг на улице стало тихо. Было слышно, как потрескивал огонь, пожирая боевую машину, которая стояла напротив школы. Когда поднялись в класс, парни из группы покрытые слоем пыли, сидели вдоль стены на усеянном гильзами полу. Кто, закинув голову назад, блаженно курил. Кто —то дремал, прикрыв глаза. «Химик» и «Ташкент» появились в дверях.

– Где вас носит, – спросил майор Евсеев.

– Тылы зачищали, – ответил Демидов.

– Ну, что приуныли -славяне? Принимайте подарок от дедушки мороза —сказал Русаков, стараясь поднять боевой дух.

– Саша, что за балаган, —спросил майор Евсеев.

– За БК ходили, товарищ майор. Да вот на гостинцы нарвались…

– Это что? – спросил Евсеев. —Шампанское командир! Вероятно, что «бармалеи» себе к новогоднему столу перли, да «Ташкент» их к Аллаху определил.

За окном пока было тихо, лишь радиостанция голосом командира пехотного полка зажатого в «клещи», вопила на весь эфир. Он просил о помощи. Но это было где—то в районе вокзала. А здесь «духи» смиренно забились в подвалы, и зализывали раны. Русаков вытащил пару бутылок и поставил на школьную парту.

– Товарищ майор, может по глоточку, – обратился он к командиру, —сутки во рту воды не было. Разрешите… Без лютого фанатизма —в честь нового года…

– Ну —только по глоточку, и без лютого фанатизма, —сказал майор Евсеев. Русаков ловкими движениями рук снял фольгу и раскрутил проволочку. Без «выстрела» открыл бутылку, и подал её командиру.