Александр Шляпин - Тайна скорбящего ангела

– На вот держи свою железяку, – сказал он, вернув ствол.

– О, и ты ради этого бегал… -спросил друг. Оно тебе надо было? Как представил, что тебя «бармалеи» могли подстрелить, я чуть не обосрался от страха… Русаков открыл бутылку, и подал её Демидову.

– Пей! А то в натуре обосрешься…

– А—то! В натуре Саша, у лягушки пенис зеленого цвета! Как увидел, что рядом с тобой трассера летят, меня, словно пыльным мешком накрыло…

Виталик запрокинул бутылку и влил в себя шипучее вино. Передав бутылку Русакову, Виталий достал сигарету и блаженно закурил.

– А «шампунь» – то целый остался! НУРСы этаж в хлам разворотили, а шампунь целый – примета брат хорошая. Спасибо вертолетчикам! Если они по духам, так долбить будут, то мы домой не скоро вернемся! Русаков вдруг засмеялся.

– Старик, ты, что ку—ку —тронулся, —спросил его «Ташкент».

– Да, что-то на ум пришло. Вот вспомнил, как мы с тобой познакомились! И было это тоже за три дня до нового года – ты хоть помнишь? Был школьный вечер – играла музыка, девчонки с пацанами танцевали! А мы с тобой, притащили немок на школьную дискотеку…

– А, ты про это, – сказал Виталик, прикладываясь к бутылке. —Да, были времена, а теперь мгновения, раньше поднимался член, а теперь давление, —сказал Виталий народную «мудрость». -Такое брат, хрен когда забудешь! У меня после того свидания «помидоры» опухли – мама моя дорогая. Я думал, что у меня яйца лопнут. Я ведь не опытный еще был. Мы Эрикой после вечеринки на чердак слиняли, зажиматься на ящиках. Хотел я ей тогда вдуть… Побоялся… Первый раз такое было. Страшно… А вдруг заявит, и тогда прощай Германия, прощай Родина! Здравствуй папа Магадан!

– Не ты первый, не ты последний… У меня ведь тогда тоже все было впервые, – сказал спокойно «Химик». —Теперь вот – как вспомню, так мне ржать хочется…

– А ты Саша, мне не говорил, что твоя Керстин в Россию учится по обмену приехала, – спросил Виталий.

– Ну да… По обмену в пединститут. Она сейчас в Твери учится…

– Будешь после командировки искать…?

– Тихо ты, – ответил Русаков… ЧК —не дремлет! Будет возможность найду… Я Виталик хочу на сына посмотреть. Может у неё фото есть…

– Встретишься, расскажешь, что к чему, – сказал «Ташкент». —Я тоже хочу в Германию… Сосиски, пиво, грог горячий…

– К черту! Нет больше той Германии… И ГСВГ нет! Всё эти твари Горбачев, да Ельцин похерили! Есть у нас брат, одна большая жопа, и зовут её сейчас Россия… А её надо защищать от супостата…

– А мне, сердце вещует, что мы еще вернемся, – сказал «Ташкент», глубоко вздыхая. – Вернемся… Теперь уже навсегда… Русаков сделал глоток шампанского и, закрыв глаза, блаженно ушел в омут воспоминаний.

Эта необычная, и даже фантастическая история началась совсем недалеко от Берлина. Всего каких—то тридцать минут от столицы ГДР, и диковинная двухэтажная электричка прибывала в небольшой ухоженный городок с непривычным для русского уха названием – Вюнсдорф. Это было историческое место, которое во время войны не раз посещали бонзы третьего рейха.

Здесь —среди соснового бора на глубине десятков метров располагался целый подземный город «Майбах-1» и «Майбах-2».

Здесь в бывшем штабе сухопутных войск Германии после победы над фашизмом в мае 1945 года, расположился штаб Группы Оккупационных войск в Германии —ГСОВГ, а позже ГСВГ. А уже за год до начала вывода советских войск, группировка очередной раз поменяла свое название и превратилась уже в Западную Группу Войск.

Личный состав четырех армий, буквально через пару месяцев после победы были расквартированы по всей восточной территории Германии. В те непростые времена присутствия советской армии, огромная группировка войск численностью сотни тысяч человек, составила ударный кулак «Варшавского договора».

Гарнизон штаба расположился между немецкими населенными пунктами с названиями Вюнсдорф и Цоссен земли Бранденбург. Будь то советский офицер, вольнонаемный, или его члены семьи – все, как «отче наш» знали эти уютные немецкие городки, которые гармонично вписывались в окружающий сосновый массив. Для простых советских людей, приехавших в ГСВГ по роду службы – это была реальная заграница.

Уцелевшие после войны особняки и жилые дома немецких офицеров времен Рейхсвера и Вермахта, покрытые красной черепицей, вписывались в рукотворный ландшафт созданный пленными еще в первую мировую войну, еще задолго до прихода к власти Гитлера. Бетонные бомбоубежища и скрытые под землей бункеры были выстроены нацистами по проектам инженера Лео Винкеля. Развалины бывшего штаба «Цеппелин и Майбах» взорванные на скорую руку после войны, стали напоминанием того, что русские пришли в Германию надолго. Все эти артефакты прошедших событий, почти у всех офицерских чад, прибывающих к месту службы родителей, вызывали умопомрачительный интерес и приключенческий зуд всех органов. Не смотря на то, что после войны прошло больше сорока лет, каждое офицерское чадо мужского пола, появляющееся в гарнизоне, лелеяло надежду, что именно ему выпадет счастье, раскрыть очередную неизвестную тайну Рейха.