Герт Нюгордсхауг - Горький мед. Гренландская кукла. Кодекс смерти. Девятый принцип. Перст Касандры

Фредрик посмотрел наверх, на окно, из которого выпрыгнул, спасаясь бегством. Туда не добраться. Но почти у самого второго угла росло дерево, чьи ветки протянулись к одному из неосвещенных окон.

Он подошел к дереву, поразмыслил. Достал из кармана перочинный нож. Сумеет без лишнего шума открыть окно? Стоит попробовать.

С великим трудом, выполняя не слишком элегантные движения, он влез на дерево. Стискивал зубы всякий раз, когда приходилось нагружать левую руку. Принуждая организм делать невообразимые усилия, прибегал к помощи длинных цитат из Кьеркегорда вперемешку с квантофизическими парадоксами. Весьма действенное средство. Через пятнадцать минут мучительных упражнений наконец обнял ствол на уровне окна второго этажа. До сих пор все проходило относительно бесшумно.

Он повернул голову, окинул взором участок железной дороги. Вновь приметил фигуру, неподвижно стоящую в тени товарных вагонов. Его обнаружили?

А, черт с ним. Он сосредоточил внимание на окне. Оседлав прочный сук, добрался до самой стены дома. Заглянул в окно, в темной комнате никого не увидел.

Принялся работать перочинным ножом. К счастью, рама была одинарная, к тому же старая, непрочная. Вскоре окно открылось, и на него пахнуло застоявшимся воздухом с легким ароматом кориандра. «Кьянти Классико»?

Комната явно была нежилая, вдоль стен стояли штабели ящиков и коробок, кругом валялись пачки газет. На полу лежал толстый слой пыли. Он с трудом удержался от чиха.

Подойдя к двери, постоял, прислушиваясь. Снизу доносилось глухое бормотание. Осторожно нажал на дверную ручку, увидел темный коридор. Сразу стало отчетливее слышно говор на первом этаже. Выйдя в коридор, он прокрался к лестничной клетке. И замер, прижимаясь к стене. Невидимка. Он не слышал даже собственного сердцебиения. Его тело утратило одно измерение, слилось с деревом стены, растворилось в слое краски.

— Перст ведь наш, точно? — Голос одного из хяппи.

— И что мы теперь?

— А то. Спешить надо. Гадюки не в игры играют. Им власть подавай. В персте этом сила, большая политика. Думаешь, гадюки просто так определили Дикке? Они все наперед посчитали. И заполучили перст. — Это говорила женщина, и голос, произносящий жесткие слова, был мягкий, воркующий.

Фредрик силился понять, о чем идет речь.

— А дальше?

— Дальше то, что гадюк тянет туда, куда ведут следы перста. В Луммедален. Понял промашку? Охотились ведь на Дрюма, он путается у них под ногами.

Фредрик вздрогнул, услышав свою фамилию.

— А он врубился?

— В натуре. Батарея-то его.

— Они определят его?

— В натуре. Дрюм для них кость в горле. Гадюки кумекают. Вся их политика рухнет, если не определят. Усек?

— Усек. Выйдем на Дрюма, выйдем на перст. В натуре.

Здесь все принялись говорить наперебой, и Фредрик заключил, что собрание закончилось. Оторвался от стены, проплыл обратно в комнату, из которой вышел, плотно закрыл за собой дверь. Высмотрел старый венский стул у окна и сел. Он давно не чувствовал себя так хорошо.

Кот Халлгрима Хелльгрена — здесь, в этом доме.

Но где логика, где взаимосвязь? Каким-то образом он, Фредрик, оказался в центре событий. Хяппи за чем-то охотятся, это ясно. Гадюки — очевидно, их враги. И тем, и другим позарез нужен Фредрик Дрюм. Настолько, что кому-то было желательно раздробить его голову.

Тем самым кто-то избавился бы от лишних забот.

И убийца остался бы невидимым.

Сердце забилось чаще. Хяппи знали, кем был утопленник, которого они принесли в дом? Вряд ли, хотя и говорилось о том, чтобы сушить его вилóк. Что-то произошло потом.

Убийство Дикке, «Евридики».

«В натуре», — пробормотал он.

Макс — один из гадюк? Макс в сером «мерседесе» и, возможно, тот самый мужчина, что грозил ему пистолетом, лежа подле заднего сиденья такси? Но не был способен выстрелить? Похоже, те двое, что задумали его похитить, люди другого склада, нежели те, что устроили смертельную ловушку под мостом. Возможно даже, это они заперли его в подвале, рассчитывая продержать его там ровно столько, сколько требовалось, чтобы он не помешал их действиям? Чем больше он думал об этом, тем сильнее утверждался в этой мысли. И это хорошо согласовалось с предупреждением по телефону: «Get a cave, and stay there. Don't move».

Что за могущественные силы он, Фредрик Дрюм, восстановил против себя до такой степени, что теперь за ним охотятся?

Пусто. Даже фотонная цепь, которую он включил, соединив указательные пальцы, не дала ответа.