Александр Рогинский - 70 герц любви

– Признавайся, ты с ней спал?

В голове Фимы завертелось колесо- калейдоскоп.

– Ну, говори, – наседала Элла.

– С кем? – наконец выдавил из себя совершенно обескураженный Фима.

– Со Снежаной, она мне только что звонила.

Фима напрягся, нечто подобное он ожидал. Эта подружка жены – парикмахерша – давно нравилась Фиме. Но после того, как она стала воровкой…

– Это она обокрала нас со своим стальным Феликсом, – сказал Фима.

Пришло время удивляться Элле. Она уставилась на мужа, будто тот вернулся с того света.

– Откуда ты знаешь?

– Это показал «Виброфат». Потому я и задержался, никак не мог поверить.

– Она мне только что звонила, ревела, сучка, думала меня разжалобить.

– Явка с повинной.

– Получается, если верить тебе. Она сказала, что давно в тебя влюблена и честно призналась в этом мужу, попросив ее удержать от греха. Она хотела – можешь себе представить – тебя соблазнить и стать твоей любовницей. Так вот я и спрашиваю.

– Да обожди, – отмахнулся Фима, как от назойливой мухи. – И меня ведь достают бабьи чары, я же тебе говорил. Значит, она в меня влюбилась?

– А голос у тебя самодовольный, Фима. Говори начистоту, что-то было?

– Да ей-ей. Соображаешь?

– Так вот, по ее словам, муж ее догадался, откуда родом эта любовь и связал ее желание обладать тобой с посещением выставки. Помнишь, они у нас были и выпили все запасы кофе?

– Вот именно, – промычал Фима, – все складывается. Олимпийский чемпион и организовал опустошение нашей квартиры, а бедная Снежана с тех пор места себе не находит, совесть ее заела. И вот сегодня она позвонила. Что скажешь?

Фима скинул пальто, снял ботинки, пригладил волосы, не забыв глянуть на себя в круглое зеркало, висящее над трюмо.

– Дело серьезное. В милицию подавать на них глупо, уметут сразу всех, а карать их собственными силами неразумно.

Вопрос в другом. Наступил момент истины.

Элла вздрогнула, таких слов от Фимы она еще не слышала.

– Вот именно, – подтвердил свою мысль Фима. – Надо предпринимать кардинальные решения.

– Как-то ты странно выражаешься, наверное, в ученые хочешь поддаться?

– Тихо, жена, я дело говорю. Надо уйти под крышу Демидова, поняла?

– Это как, весь доход от нашей работы передавать ему?

– Что-то в этом роде.

– Тогда зачем все это надо, ведь ты на такой же опасной работе, что на урановых рудниках. Тебе еще доплачивать надо.

Элла увлеклась и подняла Фиму на недопустимо высокий трон, отчего Фима стал еще сильнее сопеть.

Теперь его сбить с принятого решения было трудно.

Элла правильно подметила, сравнив его работу с работой на урановых рудниках, где подхватить радиационную болячку, завершающуюся летальным исходом, раз плюнуть.

Отказываться от достигнутого, конечно, глупо. Нужно просто успокоиться и перейти к медленному освоению богатых недр. Придумать технику безопасности, другие механизмы, облегчающие труд.

Фима Немуйчик влюбился не в Снежану, а в Беллу. Элла – Белла – звуковая ритмичность сыграла свою роль. Потому, наверное, его вибрация так легко перешла на свежий объект, так быстро проникла в сумасшедшие глубины, которых до сих пор Фима Немуйчик не знал в своей жизни.

Он, оказывается, только и думал о Белле, боясь в этом себе признаться. Причем, впервые не в ножки и пухлую попку, а в весь объект, если выражаться по-научному.

Белла была разумной, красивой, хорошо его понимала, сама, как заметил Фима, тянулась к нему.

Не далее, как вчера, они сидели рядом. Так она, чтобы показать на карте источник вибраций, намеренно коснулась его лица своей острой все еще девичьей грудью.

У него в голове что-то обрушилось, потемнело. Понял, попал в капкан, который сам и расставил.

На мгновение при соприкосновении тел их взгляды встретились. Словно в свариваемом шве была поставлена последняя приварная точка.

С этого момента Фима боялся смотреть Белле в глаза, а она отодвинулась инстинктивно на безопасное расстояние. После чего их совместная работа потеряла всякий интерес, началась любовная игра.

Фима не сомневался, что и Белла о нем постоянно думает, иначе и быть не могло, ведь сейчас они были включены в систему любовной частоты. И каждое волнение (Фима еще раз вспомнил, что волнение это та же волна, неспроста корень общий) проходило по полупроводникам двух элементарных космических частиц.

Про элементарные космические частицы в образе человечков Фима задумался также после соприкосновения с Беллой, она словно передала ему главную свою научную мысль.