Берегиня Форест - Человек заката

Ник понимает необходимость действовать, но с места не двигается. Скоро город будет полон людей, а пока можно еще постоять немного. Что-то сродни ленивому безразличию внутри и обманчиво-спокойной пустоте улицы удерживает время.

Докурив, Ник смотрит, как крупные капли дождя барабанят по лужам. Мимо проходит седовласая сухонькая старушка. При виде здоровенного мужика в цепях и коже она боязливо прижимает сумочку к груди и старательно прибавляет шагу.

Из ближайшей кондитерской доносятся волнующие запахи свежей выпечки и шоколада. Пахнет чем-то давно забытым, наверное, счастливым детством. Рука опускается на руль. Сквозь перчатку в ладонь перебирается приятное ощущение. Становится спокойней. Ник и Бывалый – одно целое. Бывалый – это друг, которого вполне хватало. Всегда.

«Скоро поедем», – мысленно повторяет Ник свое обещание, предлагая подождать еще. Бывалый ждет. Ник выходит под дождь и шагает к реке через дорогу.

Длинные, слегка волнистые волосы цвета воронова крыла, и без того влажные, быстро намокают. На щетине крутых скул и в густых бровях, хмуро сведенных у переносицы, скапливаются холодные капли дождя. Он не обращает внимания.

Звонок телефона останавливает его перед набережной Невы.

– Здорово, братан! Не спишь? – интересуется кто-то.

– В моей семье братьев нет, – недовольно замечает Ник. Низкий сильный голос соответствует плотно сложенной высокой фигуре.

– Не ершись. Лучше подумай, сколько денег принесет тебе бой!

– Нет! – слышит кто-то резкий ответ.

– Не спеши резко соскакивать, – настаивает звонящий, – большой человек поставил на тебя и хочет получить свое.

– Я завязал! В последний раз тебе говорю, – Ник чеканит слова. В голосе звучит угроза.

– Ты не такой крутой, как думаешь, – возражает ему голос, – не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Тебя предупредили!

– Пошел ты нах..! – Ник обрывает разговор стандартным набором слов, более понятных мужской натуре, и недовольно засовывает телефон в карман.

Мимо проходят две женщины средних лет, с любопытством разглядывая Ника.

– Кто? Кто? Кто этот красавец?! – восторженно шепчет одна, останавливаясь и осматривая байкера.

Ее спутница отрывает взгляд от земли. Старательно обходя лужи в дешевых демисезонных сапогах, оборачивается. Она умело разбирается в людях, умнее своей подруги, вот только счастья от этого факта ничуть не больше.

Байкер обладает тем набором внешних признаков, которые так действуют на нервы добропорядочным жителям города. Опытный женский взгляд быстро скользит по бунтарской растительности на голове, волевому серьезному лицу, жилету дубленой кожи и куртке-«косухе», тертым джинсам, украшенным цепями, высоким сапогам-«байкерсам» с металлическими заклепками и набойками на носах.

Дальше в зоне внимания оказывается мотоцикл. Бывалый так же быстро оценивается как безусловно дорогой, доступный далеко не каждому. Оба в черном и серебре. Оба дышат потаенной силой. Невнятная угроза ощущается даже при всей отстраненности объектов изучения. А байкеру до них никакого дела. Даже не посмотрел.

Женщина нехотя отводит взгляд, возвращаясь к бесхитростному лицу подруги, давно потерявшему очарование молодости. Разница критична. Точит внезапное осознание нестыковки двух реальностей. От байкера веет дикой силой, свободой, неповиновением. А их с подругой жизненный уклад лет сорок уже запрограммирован на понурое существование в подчиненности обстоятельствам, начальству на работе, семье. Почти классовая вражда начинает шевелиться внутри, но природа берет свое.

– Видный мужчина, – соглашается она, стараясь, чтобы сказанное было услышано. – Заметила, какая фигура?!

Первая мечтательно проводит перчаткой по волосам на виске, дальше по цветастому шарфику на шее – жест врожденного женского кокетства. Лицо загорается румянцем. На губах играет восхищенная улыбка.

– Таких в реслинге показывают, – нараспев произносит она. – Они там красуются крепкими мускулами и молотят друг друга. До чего привлека-а-а-тельные!

Ник краем уха засекает женский разговор. Реслинг… Разве ж там бьют? Просто постановочный бой с качками-актерами. Вот в «клетке» дела обстоят по-иному. Люди пробуют самих себя и жизнь на прочность. Впрочем, каждому свое.

– А ведь ты права, может, он – один из них? – улыбается прохожая. – А скорее всего, бандит какой-нибудь, – добавляет неожиданно.

– Слушай, давай подойдем и познакомимся! – предлагает другая, не слушая подругу. Вид взвинченный, в глазах – озорство. Она ждет ответа, осознавая обреченность затеи. Никогда-никогда не решится она подойти к подобному мужчине. Проклятое домашнее воспитание!