Сергей Давидофф - Тюрьмерика

– Расскажи мне всё… Что ты сделал? Откуда у тебя деньги? Паспорта фальшивые? Четыре мобильника… девять симок… Зачем?

– Так я же путешествовал… а в каждой стране свои симки, я их менял. Паспорта легальные. Неужели они не могут проверить? Деньги заработал честно… Налоги, правда, не платил. Но, собирался… – Пытаюсь объяснить, а сам погружаюсь в грустную темную яму, надежды на освобождение испаряются.

– Ты знаешь, тебе светит лет десять. Надо честно мне всё рассказать.

– Десять?! За что?!

– Да. Может даже и пятнадцать. Они считают, что задержали крупного русского хакера и драгдилера. Обвиняют тебя в подделке паспортов и продаже наркотиков.

– Какой хакер! Я даже фотошопом не умею пользоваться. Наркотики?! Откуда? Они что, нашли наркотики?!

– А деньги откуда?

– Это мои деньги, честно заработанные… Я же их в банке хранил… они ведь могут проверить мои банковские счета.

– Проверят, всё проверят. Также они говорят, что ты уклонялся от уплаты налогов.

– Я не уклонялся… Я ведь не в Америке работал, а в Канаде… Что, мне все-равно в Америке надо было налоги платить?

– Конечно… можешь хоть в Тимбакту работать, но, если ты гражданин США, то ты обязан платить дяде Сэму.

Такой примерно разговор при первой встрече с адвокатом. Я рассказал ему подробно своё био, он обещал зайти в понедельник. А пока хожу по кругу в сером блоке, слушая жалобы Дэна, дабы отвлечься от собственных дум. Рад, что есть еще один горемыка из бывшего СССР и рад, что есть с кем поговорить.

– Не увижу белого света, – твердит Дэн. – Не увижу. Я всех предал на воле. Подруга ушла. А мы ведь готовились к свадьбе. Ушла к лучшему другу. А был ли он лучший? Денег мне никто не высылает… Да что там деньги… никто на мои звонки не отвечает.

– Я сам без понятия, что будет, – поддерживаю невеселую беседу. – В тюрьме впервые, никогда даже наручники не примерял… А-а… нет, было один раз. – И я рассказал ему историю: «Ехал я как-то по хайвэю, красивейший закат, солнце оранжевое, большое, ну прям глобус огненный закатывается за горы… Останавливаюсь, камеру на штатив, влезаю на мост и снимаю проносящиеся фуры на фоне красного солнечного диска. Долго, минут тридцать стоял на мосту. Уже темнело. Вдруг, слышу что-то сзади. А хайвэй шумит, не понятно. Поворачиваюсь и вижу: коп стоит, растопырив ноги, целится в меня пушкой и что-то кричит! Не понятно «что» – шумно очень. А он орёт, чтобы я бросил на землю то, что держу в руке. На улице практически темно, шумно. Но каким-то образом я все-таки догадался выбросить штатив. Мне руки за спину – наручники. Ещё несколько машин подъехало, мигалки, сирены, «Рэмбо» поймали. Обыскали, осмотрели штатив и камеру, спросили, что делаю на мосту. Снимаю закат, говорю, для документального фильма. Сняли цепи, сказали, что им позвонили и доложили: снайпер с моста по дальнобойщикам стреляет».

В пятницу приходил опять адвокат. Вызвали, стою в коридоре, жду. Еще несколько черных прибыло. Гуськом по коридору, в лифт, на первый этаж, в грязную клетку, человек двенадцать. Сидим. Сквозь решетку видны свободные люди за толстыми стеклами, общаются по телефону с арестантами. Адвокаты с портфелями ждут своих клиентов.

А вон и Мистер Ланелл появился – спаситель мой, благодетель. Так рад его видеть, почти как Иисуса Христа, только на него надежда.

Вызвали и меня в каморку, цепи сняли. Потираю запястья, оглядываюсь. Мистер Ланелл раскладывает бумаги.

– Не беспокойся, камер нет. Тут конфиденциальные комнаты для адвокатов. Можешь мне всё рассказывать… «всё как есть».

А другие зэки советуют: «ни в коем случае никому ничего не рассказывай, даже адвокату, он ведь назначен государством, он на них работает. Чем больше говоришь, тем выше срок… Всё что ты скажешь – всё используют против тебя». А мне хочется делиться, доказывать, что я не тот, за кого они меня принимают… Как же так? Еду по хайвэю, по самой свободной стране, и вдруг – остановка, обыск, арест, в тюрьму. Всё отобрали – пятнадцать лет сулят.

Двадцать восьмого марта, две тысячи четырнадцатого года, у каждого обитателя нашей планеты были свои проблемы, а я проснулся в четыре утра и пошел в кофейню Старбакс, она открывалась в четыре тридцать. Взял капучино и круассан, сел в кресло, раскрыл ноутбук и время пролетело, не то, чтобы продуктивно, но и без печали, забылся в чтении новостей и приколов.

Была пятница, находился я в городе Колумбус, штата Огайо. План был купить недорогой домик в Кливленде, переделать в студию и там отснять свой фильм, который я планировал вот уже несколько лет. В Лос-Анджелесе аренда дома для съемки обошлась бы мне тысячу долларов в день, а в Огайо – купил себе домик за пять тыщ, переделал в студию и снимай свое кино хоть круглый год. В сумке у меня лежали отложенные на всё это предприятие двадцать восемь тысяч долларов. На двенадцать была назначена встреча с агентом по недвижимости.