Корней Азарофф - Сердце Запада

– Гарри Койн наш шериф, – объяснил я Рамоне, и она, кивнув, взяла с тарелки еще одно «медвежье ушко».

– Отличные пончики, мистер Вандер, – похвалила она.

– Спасибо, мисс, – он был сама скромность.

– Ладно-ладно, Том, – пожурил я его, – сам ведь прекрасно знаешь, что это чистая правда и что ковбои в очереди стоят за твоими «медвежьими ушками». Валяй дальше о событиях.

– Ну так, значит, пару дебоширов Гарри посадил в тюрягу на несколько дней. Но это все мелочи. Мелочи… Главная же новость заключается в том, что в каньоне Одноухого гризли обнаружили золото.

– Да ну? – не поверил я, опуская руку с вилкой.

– Вот тебе и «да ну», – усмехнулся Том.

– Большая залежь? – по-деловому поинтересовалась Рамона, глянув на конюха.

– Залежь начинается в каньоне Одноухого гризли, который принадлежит правительству, и уходит в сторону, на территорию ранчо «Лилия», а она является собственностью некого мистера Фокса Дарранта.

– Ты хочешь сказать, что основная залежь располагается на моей земле?! – я, наверно, проорал этот вопрос, точно не помню.

– Именно! – облокотился Том на стол. – Фокс, мой мальчик, ты самый везучий из всех знакомых мне людей. Ты хозяин самого лучшего и большого ранчо в этом округе, если не во всей Юте, ты богатый человек, а стал еще богаче. Итак, молод, достаточно хорош собой, богат, причем сказочно… И главное, – Том поднял вверх указательный палец, – холост. В общем, завидный жених. Девицы сейчас на тебя гроздьями вешаться начнут. Учти. Мисс Симаррон, я вам по-дружески советую не упускать шанса покорить это дикое сердце. Он, конечно, далеко не идеал, грубоват, но приличная девушка сможет сделать более совершенным этот образец представителя бледнолицей расы.

При этих его словах я подавился бобами и закашлялся.

– Боюсь, я буду чувствовать себя неполноценной рядом с ним, – улыбнулась Рамона.

Новостью о золоте я был буквально раздавлен. Господи, за что?! Живу тихо-мирно, никого не трогаю, никому не мешаю… Почти.

Мое состояние можно было определить только, как шоковое.

Вандер хлопнул меня по плечу:

– Ты чего, Фокс, онемел от счастья?

Я поднял на него взгляд и положил вилку в тарелку с бобами:

– Но, Том, мне не нужно это золото!

Теперь конюх впал в шоковое состояние. Не убирая своей руки с моего плеча, он посмотрел на меня долгим внимательным взглядом. Он изучал меня как наш врач, доктор Росс, изучает своих пациентов. Не знаю, что конкретно он искал на моем лице, но, наверно, что-то, что напоминало бы последствия солнечного удара. Наконец он прямо спросил:

– Ты на солнце не перегрелся случайно?

Я заверил его, что это не так и что я пострадал не от самой горячей звезды на небе, а от неизвестной нам змеи.

– Так… хорошо… – он потер ладонью лоб, – это меня успокаивает. Однако объясни – почему?

Я снова взялся за вилку и покопался ею в тарелке:

– Золото, в любых количествах, несет с собой смерть. Я понял это давно, еще в те далекие времена, когда работал охранником дилижансов, перевозивших золото. Я видел, как люди убивали друг друга ради этого гибельного металла. Ни один другой драгоценный металл или камень не обагрены кровью до такой степени, как ею обагрено золото. Я не хочу, чтобы из-за этой жилы в каньоне погибли люди. Достаточно тех, чьи кости белеют под солнцем Калифорнии. Я не золотоискатель и не старатель, моя задача – коневодство, потому я и развожу лошадей. Я всегда хотел этим заниматься.

– Да, но правительственные старатели вовсю машут там лопатами, – откинулся Том на спинку деревянного стула, – и они очень… Да нет, даже не они, а само правительство непосредственно надеется на содействие с твоей стороны в этом вопросе. Причем немедленное.

– По-моему, зря надеются, – ответила за меня Рамона. – Дохлый номер.

Я покопался еще некоторое время в успевших уже остынуть бобах и, отодвинув, наконец, тарелку, подтянул к себе кружку с кофе. Из-за проклятого золота кусок в горло не лез. Опять влип, что за напасть такая!..

– Эй, эй, вы будто сговорились! – запротестовал Вандер, и мы с Рамоной переглянулись.

– Слушай, Том, – я подпер голову рукой, – если тебе нужен этот чертов каньон, так и скажи – я тут же нарисую тебе дарственную. Нарисую и подпишу, а Рамона будет свидетелем и, естественно, тоже подпишет бумагу.

– Мисс Симаррон, – он повернулся к моей спутнице, – вы этому никчемному дурню за данный день жизнь спасаете второй раз. Если бы вас здесь не оказалось, я его за такие слова убил бы на месте.