Корней Азарофф - Сердце Запада

– Вот видишь, и я на что-то сгодилась, – улыбнулась она в ответ.

Она скинула мокрый дождевик, предварительно прислонив винчестер к скале, и сняла шляпу, из-под которой упали доходящие девушке до плеча русые волосы.

– Как самочувствие?

– Пока жив, – искренне удивленный, сообщил я. – Меня цапнула гремучка… – я принял сидячее положение. – Но я почему-то до сих пор не сыграл в ящик…

– Разочарован? – девушка глянула на меня через плечо.

– Абсолютно нет! Правда, думал, что в следующий раз очнусь уже на том свете.

– Повремени, – посоветовала собеседница. – Тебя укусила вовсе не гремучка. Очень похожа, но не она.

Я оторвался от созерцания дощечек на своей конечности и вскинул глаза на Рамону. Слов у меня не было. Я никак не мог поверить.

– Однако, – девушка подсела к костру, – что именно за змея тебя цапнула, я не знаю. Поэтому на всякий случай наложила шину и постаралась избавить твой организм от потенциального яда.

– И… и что теперь?.. – ко мне таки вернулся дар речи.

– Будем ждать, – она окинула меня изучающим взглядом. – Тебя не лихорадит?

– Вроде нет… – я как-то был вовсе не уверен. Сиди теперь, гадай – пронесет-не пронесет. Вот… уже, кажется, и лихорадить начало…

Рамона налила кофе в две кружки и протянула одну из них мне. Я сделал глоток и почувствовал, как внутри разливается волной благодатное тепло. Ладно, под такой кофе можно и подождать…

– Змею я изучила… – она чуть пожала плечами. – Вернее, то, что от нее осталось. Среди ядовитых я такой не встречала… Ладно, – она резко сменила тему, – как поживает моя тезка?

– Я думаю, тебе будет приятно узнать, что у нее родился жеребенок, – мне ничего другого не оставалось, как подстроиться под нее.

– Ну… – протянула Рамона, – у тебя пополнение в семействе.

– В какой-то мере, – я даже оживился – информация о том, что змея хотя бы потенциально неядовитая, подействовала на меня самым благотворным образом. – Но она не стоит в конюшне на ранчо, а бегает в прерии. Я выпустил ее на волю.

– Мне кажется, это правильно, – произнесла она. – Она слишком красива для корраля… А не боишься, что кто-нибудь поставит на нее свое клеймо?

Я отрицательно помотал головой и прислонился спиной к скале:

– Это вряд ли. Местные знают, что табун пасется на моей земле, а, следовательно, и принадлежит мне. Из наших никто не посягнет на этих лошадей, каждую из которых я знаю, как свои пять пальцев.

– Да, но остаются еще чужаки и конокрады.

– Ну конокрадов и клеймо не остановит, – усмехнулся я. – Разве нет?

– Что верно, то верно, – согласилась она.

Несколько минут мы сидели молча. Пили кофе и слушали шум дождя. Затем я чуть приподнял зажатую в дощечках руку.

– Рамона, объясни, зачем это?

Она повернулась ко мне и вытянула скрещенные ноги.

– Это для того, чтобы предать твоей руке неподвижность. На тот случай, если змея действительно ядовита. Между прочим, при помощи шин можно лечить переломы ног у лошадей. Тяжело, долго, но реально. Тебе, как хозяину большого ранчо, это должно быть интересно.

Я аж рот раскрыл и смотрел на девушку огромными от изумления глазами.

– Черт меня подери! – только и смог раздельно произнести я.

– Еще кофе? – она сняла с крючка котелок, и я молча протянул ей кружку.

Рамона всегда была умницей. Она не была высока, как первые красавицы Запада, не обладала их яркой внешностью. Но красавицы были просты и заурядны, а она была неординарна, что называется, с изюминкой. Я никогда не видел ее в платье, но знал, что их у нее целых три. Она была как Шэрон: носила джинсы, рубашки и шляпы, ездила верхом в мужском седле, отлично стреляла, ловко обращалась с лассо и запросто управлялась с экипажем, запряженным четверкой полудиких мустангов. Лошадей она обожала, просто не могла без них жить, и общий язык находила даже с самыми непокорными. Потому что сама была такой же непокорной. Ее умение обращаться с лошадьми было не иначе как даром божьим. Даже самый отчаянный стайер 4 4 Так у ковбоев принято называть некоторых очень упрямых, даже вредных лошадей. становился смирным, когда она гладила его по шее и что-то шептала в его тревожные лошадиные уши. У нее и фамилия была связана с конным миром, потому что в переводе с одного индейского наречия «симаррон» значит «страна диких лошадей».

Рамоне нравилось читать, чего я никогда не замечал за красавицами-дочерьми богатых фермеров. Она же прочитала уже Бог знает сколько книг и знала уйму разных вещей.