Корней Азарофф - Сердце Запада

Наконец его труды, как ему это наверняка показалось, принесли кое-какие плоды. Я скинул ему пятерку и продал седло за те деньги, которых оно без сомнений стоило.

Брэт, стоявший на крыльце дома, без указов сходил в конюшню и принес «амазонку», которая осталась на ранчо от Дженнифер. Четыре года она провалялась без дела, а теперь ей найдут применение.

Парень отсчитал мне в ладонь золотые монеты, а Хиляк засунул седло в фургон.

Всадник нерешительно пожевал губами, потом оглянулся через плечо на Хиляка и Люсиль, а затем снова обернулся ко мне:

– В городской конюшне нам сказали, что у вас есть лошадки на продажу.

– Найдутся, – кивнул я.

– Мы бы хотели купить одну для мисс Сноу.

Нет, «бегунами» они не были, потому что деньги у них водились. Просто ищут земли или?.. Я невольно вспомнил слова Джо и еще более пристально прошелся по ним взглядом. Всадник вооружен не был, а вот у Хиляка неестественно топорщился карман пиджака на правом боку. Он прятал револьвер за поясом – это делали немногие, только те, кто умел с ним обращаться. Девица вроде держалась естественно, но кто ее знает – может, она прячет оружие в складках платья? Все это весьма подозрительно… Однако я был уверен, что и моя команда не спит.

– И какие же лошади нравятся мисс Сноу? – я продолжил разговор, как ни в чем не бывало.

– Спокойные и послушные, – ответил вместо нее возница.

– Трент, зови ребят. Надо выпустить лошадей в корраль.

Дрэйпер приподнял шляпу и скрылся в конюшне. Я показал на корраль рукой:

– Вы можете подойти поближе.

Ребята вывели с десяток лошадей и пустили их в загон к гулявшему там вороному мерину.

– Выбирайте любую, кроме вороного, – разрешил я.

– Почему кроме вороного? – поинтересовался всадник.

– Эльдорадо не продается.

– Ну а если мисс Сноу понравится именно он? – вздернул подбородок Хиляк.

– Это ничего не изменит.

– Почему? Если мисс…

– Он не продается, – отрезал я. – Эльдорадо болен, он нуждается в надлежащем уходе, потому что у него эмфизема.

Они, все трое, посмотрели на меня мало что выражающими глазами, и я понял, что мои слова ничего им не сказали.

– Грубо говоря, у него почти не работают легкие. На нем нельзя ездить, иначе он начинает кашлять.

После этого спор моментально прекратился. Они выбрали одну из предложенных лошадей и укатили. Я долго смотрел им вслед, смотрел, как они растворяются в лучах заходящего солнца.

– Фокс, ты чего? – ко мне подошел с винчестером в руке Уолт Риардон. – Девица эта, что ль, в душу запала?

Я покачал головой и стал стягивать с рук перчатки:

– Нет, Уолт. Я просто подумал об истиной цели их приезда.

– Ты это…

Неожиданно грохнувший выстрел не дал ему договорить. Мы ринулись и разные стороны. Он, пригибаясь к земле, в сторону барака для ковбоев, а я, вытаскивая на ходу револьвер, к дому. Рамона распахнула передо мной дверь и, едва я оказался внутри, тут же захлопнула ее. Из кухни вылетел Сэм Авмерс, наш повар и кашевар. Он держал в руках дробовик, и я знал, что пользоваться им он умеет получше некоторых. Сэм занимался ужином, это сразу было видно, потому что он был в переднике.

– Опять какие-то сволочи! – выругался он и моментально спохватился: – Ой, извините, мисс…

– Пустяки, Сэм, – великодушно простила его мисс. – Иногда сама так выражаюсь.

Раздались дикие вопли, вырывавшиеся, видимо, не из одной глотки. Они заглушали даже бешеный топот копыт. Во двор «Лилии» хлынул поток всадников.

Я распахнул окно, Авмерс последовал моему примеру, и мы с ним одновременно выстрелили по всадникам. Один сразу же рухнул под копыта лошадей, метавшихся по двору, потому что все хозяйственные постройки были окружены глубоким и широким рвом с водой, и выход, без дополнительного, съемного моста, находился там же, где и вход. Сердце ранчо было расположено как бы на острове.

– Назад! Назад! – услышал я окрик, и кто-то в толпе махнул рукой.

Я выпалил прямо по маячившей конечности и, кажется, попал – всадник взвыл от боли и, прижав кисть к себе, ломанулся со двора. За ним помчалась и вся остальная свора, но тот, кто скакал последним, ускакал прямо в мир иной – его туда отправил кто-то из наших парней.

Некоторое время мы еще слышали лихорадочную дробь копыт, а потом все стихло.

– Быстро сегодня, – заметил Авмерс, смахивая пот со лба.

– Как ты? – я повернулся к стоявшей позади Рамоне.

– Я и раньше видела, как умирают люди, – последовал спокойный ответ – за нее волноваться было нечего.