Евгений Беляков - Час Андромеды

– Да! И я хочу, чтобы ты…

– Чтобы я тоже встретился с Эвдой?

– Да. Во всяком случае, будь наготове. Если она захочет тебя о чем-то спросить, мы свяжемся с тобой.

– Идет. Ну, как ты? Все ли хорошо?

– Динг, мы расстались всего несколько дней назад. Что со мной могло произойти? Все в порядке. И ведь я позвонила тебе, я все равно что с тобой. Не грусти, милый. Привет!

Руна исчезла.

Вскоре на берег прямо рядом с Зуг Дингом опустился винтолет. Из него вышли три человека.

Руна в розовой накидочке, женщина в длинном серебряном платье по моде Средневековья, и еще одна девушка, почти подросток в желтой майке и синих шортах.

– Познакомьтесь, – сказала Руна, обернувшись к спутницам, – это Зуг, Зуг Динг.

– А я, – сказала женщина в серебряном платье, – та самая Эвда.

– Ну что уставился? – притворно недовольно сказала Руна. – Не видел никогда таких огромных голубых глаз?

– Они похожи на два бездонных озера…

– Не утони, дружок, – сказала Эвда. – А это: просто Линда. Она из ПНОИ.

– Здравствуйте, Линда. Я и не думал, что в ПНОИ работают девушки.

– Привет, Динг, – сказала Линда. – Ты любишь футбол?

– Ага.

– Вечером устроим матч: ты с Эвдой, против меня и Руны. Мальчики! Девочки! Немедленно купаться!

И она принялась стягивать майку и шорты. Все немедленно последовали ее примеру, и веселая компания с победными криками побежала к Морю.

После купания Эвда взяла за руку Руну, и они пошли по дороге в горы, тихо о чем-то разговаривая. Линда легла под прямые солнечные лучи рядом с Дингом.

– Послушай, можно спросить, – сказал Динг. – Если ты наблюдаешь за мной по работе, то почему не скрываешь, что ты из ПНОИ?

Линда повернулась к Дингу, стряхивая мелкие камушки.

– Ты, наверно, плохо представляешь себе, чем занимаются люди в ПНОИ. Ты представляешь меня, наверно, какой-нибудь шпионкой из далекого прошлого…

Линда загадочно улыбнулась.

– Увы. Увы. Увы, – продолжала она. – Люди ПНОИ не следят ни за кем. И у них нет особых тайн. Вся эта романтика, Динг, осталась в прошлом…

– А ты? Ты бы, наверно, хотела быть настоящим разведчиком?

– Ох, Динг, не береди душу. Конечно, когда я была еще девчонкой, мы играли с друзьями по группе только в разведку. Но в реальной жизни мы крайне редко следим за людьми.

– За кем же вы следите? – подозрительно спросил Динг.

– Преже всего за самим ПНОИ, – беззаботно сказала Линда. – Я открываю тебе страшную тайну. Да будет тебе известно, ПНОИ – это огромная, мудрая система, созданная нашими предками, и с тех пор непрерывно улучшаемая. Это распределенный искусственный мозг. Работая по строгим алгоритмам, он не способен к творчеству, к диалектическому приравниванию несравнимого. А потому неизбежно совершает ошибки.

– Которые вы и стараетесь обнаружить…

– Вот именно. И исправить. Кроме того, мозг это мозг. Он думает, а не действует. Он указывает на необхоимость действий. Например, нужно что-то разрулить, вмешавшись в естественный ход событий. Кого-то спасти, например. Он этого и не заметит, подумает – повезло. Для нас так называемые отклоняющиеся индивиды делятся на сверхталантливых и неудачников в результате обстоятельств или болезни. И тем и другим может понадобиться помощь. Вот мы и помогаем…

Воцариось молчание.

– Да. Это многое меняет, – сказал, наконец, Динг.

Линда встала и побрела к воде.

Сказать, что Линда была красива, – значило ничего не сказать. Такие девушки даже в ЭВК встречались очень редко. Странный, немного отчужденный взгляд ее огромных темно-зеленых глаз, слегка закрытых прядью волос, притягивал, словно заколдовывал. Стройное тонкое тело сохраняло какую-то хрупкую подростковость. И, что неожиданно, в ее облике угадывалась ловкость и выносливость. Невообразимо тонкая талия делала ее похожей на вытянутый древнегреческий сосуд, длинные светлые волосы волной закрывали грудь. Во всем ее облике было что-то удивительно цельное и драгоценное.

«Первый человек из ПНОИ, который появился на горизонте в моей судьбе. Она говорит, что не следит за мной. Что хочет помочь. Но в чем ее нынешняя миссия? Почему именно сейчас она прилетела сюда? Что ей нужно от меня? И чем закончится этот странный визит?»

Вспомнив Руну, музыкальную и нежную, Динг даже не стал сравнивать их. Они были несравнимы, прекрасные по- разному. Он вспомнил дискретную формулу красоты, открытую еще в 6 периоде ЭРМ философом Эугом Беллом, который создал основы математической эстетики, и выбор между двумя вариантами женской красоты растворился в его сознании. Руна была им самим, его второй половиной, и, наверно, не только в этой, но во многих прежних жизнях.