– Проснись, просрись и умойся – я пока закажу нам завтрак.
– Ммм… – в ответ простонал юноша, пытаясь хоть что-то понять. Своим единственным открытым – и то не полностью – глазом он осмотрел помещение. В маленькое окошечко ещё свет толком не пробивался. Словом, всё выглядело очень похожим на вчерашнее утро.
Фабрицио, насвистывая в свойственной ему манере, торопливо покинул комнату, не став дожидаться юнца. А тот только и рад: сразу после того, как хлопнула дверь, Стефано закрыл глаза и вновь погрузился в сон.
Повторно разбудить его через неопределённое время вновь выпала честь именно Фабрицио. В этот раз мужчина не обошёлся нежными, как отцовскими, подёргиваниями за плечо. Длинноволосый, совершенно явно вложив в свои действия силу, схватил за руку соню и резко стащил его с койки. Юноша громко грохнулся на пол. Стоит сказать, сие гневное действие подействовало гораздо лучше нежностей. Стефано, уже распластавшись на полу, поспешил вскочить на ноги.
– Какого х-хера?!
Но «обидчик» отвечать не стал, а, наоборот, лишь кинул претензии:
– Я тебе полчаса назад велел сделать из себя опрятного человека! Почему ты всё ещё лежишь в постели, как кусок коровьего дерьма? – длинноволосый навис над соней, словно тучи над головой непогожим днём
– Я… – оступился юноша, разводя в сторону руками
– Головка от хуя! – Фабрицио одной рукой толкнул парня, заставив того плюхнутся в кровать. Своими действиями, словами и чертами лица, ловко скрывшимися в полумгле, он источал раздражённость, если не натуральную злость. Однако совсем скоро мужчина вновь вернул себе доброжелательный вид. Погладив юнца по голове, он смягчил накалявшуюся обстановку.
– Ладно, – протянул длинноволосый, – Умывайся и завтракай. Да поживее, – парадоксально одновременно грубо и нежно скомандовал Фабрицио, – Если не хочешь, чтобы тебе на голову вылили дерьмо.
– Не понял, – честно признался Стефано, бодрый поднимаясь с койки.
– Таков городской быт. Узнаешь.
В этот раз сопротивляться воле Фабрицио парню не удалось. Да и не сильно хотелось, когда сон уже всё равно сбили. А снилась ему – пасека. На ней он кувыркался в свежей зелёной траве с дочерью пчеловода. Но сейчас не об этом. Закончив с походом в туалет, а позже умывшись холодной водой из бочонка, юноша перешёл к завтраку. Ему подали овсяную кашу, щедро политую гусиным жиром, а в качестве выпивки – мёду. Всё это время за ним наблюдал зоркий длинноволосый мужчина в жёлтом жиппоне…
Скоро товарищи покинули заведение. На горизонте медленно восходило солнце, в то время, как луна всё ещё торчала в небе. Из отдалённых уголков деревни доносились звуки работающих людей: стук кузнечного молота, звон металла, скрежет точильного камня, стоны шлюх и отборные маты сапожника. Подойдя к воротам, напарники обнаружили, что те были открыты, а герса поднята. Под стенами стояло несколько стражников с алебардами, одетые в кольчуги, бригантины и капеллины. Поверх их одежд, конечно же, была гербовая накидка: полосатая, из множества фрагментов, в точности, как на гербе герцогов Мондрагоне. Эти воины осмотрели подошедших к ним всадника и его попутчика. Кто-то из них что-то шепнул – все засмеялись. С западной стороны подуло ветром, принеся ужасный стойкий запах мочи.
– Опять этот кожевенник в бадью нассал – заебал! – выругался один из защитников города, позабыв о гостях, – Нельзя свои огрызки в чём-нибудь поприятнее вымачивать? В вине, например.
– Или в меду, – встрял в разговор Фабрицио, намереваясь скорее обратить на себя внимание, нежели пытаться пререкаться со стражниками. На конфликт он идти явно не собирался.
– Эт-да… – согласился воин, – А ты чего тут, кстати, стоишь? Проходи давай.
Повторять дважды не пришлось. Фабрицио пнул кобылку и вскоре гости оказались за стенами Мондрагоне.
А внутри – красота. Стефано в жизни не видел ничего столь грандиозного, ухоженного и непостижимого его человеческому уму. Дороги внутри не были слеплены из говна и грязи, а проложены брусчаткой. Дома представляли из себя не низенькие хаты с соломенными крышами, а двух- и трёхэтажные исполинские постройки из камня и кирпича. И запахи… Какие тут были запахи! Выпечка, аптекарские травы, парфюмы и… экскременты. Последний аромат мигом вдарил в крючковатый нос юноше, ярко контрастируя со здешней картинкой. И пусть деревенского хлопа нельзя было спугнуть запахом нечистот, он просто не мог не задаться вопросом:
Читать дальше