Любовь Рябикина - У каждого свой путь. Книга четвертая

– Марина! Искандер! Поздравляем!

Кованые ботинки стучали так, что из палат вновь начали выглядывать раненые. Если бы не выскочивший на крик Капустин, успевший оттолкнуть первого разведчика от женщины, все могло бы кончиться для Марины трагически. Хотя она и протянула руки вперед, пытаясь удержать разведку, Швец явно собирался сжать ее в объятиях. Спецназовец отлетел в сторону. Тут же развернулся, чтобы достойно наказать наглеца, Маринка успела схватить его за руку:

– Стоять всем! Леонтий, ты не в Чечне!

Спецы замерли. Игнат торопливо сказал:

– Ранена она. Нельзя ее тискать. Вся грудь в бинтах.

Спецы с улыбками поглядели на Капустина. Леонтий шутливо натянул ему фуражку на нос. Ухмыльнулся:

– Что Маринку защищаешь, это хорошо, а вот что нас толкаешь, это плохо. В смысле, для тебя однажды плохо может закончиться!

Оглядели Марину со всех сторон:

– Выглядишь здорово! Что же ты ни разу не говорила, что у тебя наград больше, чем у всех нас?

Она смущенно усмехнулась:

– Может, мне надо было список составить и на груди повесить? Здорово, мужики! Я так рада вас видеть! Извините, даже обнять не могу, руки поднимать тяжело. Конференция только что прошла.

– Да мы слышали! Приемник с собой таскаем. Экипаж в самолете на полную мощь включил рацию. Впервые в Иле тишина стояла. Только твой голос да шум моторов. Летчики тебе привет передают. Здоровья желают и удачи. Бутрим наш не удержался, похвастался, что мы к тебе летим! Нас из самолета на руках вынесли. Приветы тебе передавали мужики из Грозного, из Шали, из Ведено, из Ножай-Юрта, из Катаямы, из Шатоя и даже Чечен-Аула. Они нам пообещали «без парашютов выбросить», если не убережем. Лихо Марин выступила! Зло!

В коридор вышел главный хирург отделения. Удивленно уставился на толпу мужиков в полевушке:

– Это еще что за явление? Новая конференция? Старшина Степанова, почему вы до сих пор в форме?

Марина виновато посмотрела на доктора:

– Клим Степаныч, не успела! Мужики прибыли меня охранять. Они с Чечни прилетели только что. Всех знаю. Мы шуметь не будем, но пусть они со мной побудут? Столько не видела!

Хирург улыбнулся:

– Всем в палату и тишина! Обеды на всех принесут санитары. Я распоряжусь. Степанова, я тобой доволен…

Врач развернулся и ушел. Марина увела мужиков к себе:

– Пошли в мои кандидатские апартаменты!

Генерал свертывал знамя, когда они вошли. Мужики вытянулись у двери. Младший сержант Оленин четко отрапортовал:

– Здравия желаем, товарищ генерал-полковник! Отделение спецназа прибыло для охраны сержанта… Ой, простите, старшины Степановой!

Генерал усмехнулся из-за этого «ой»:

– Что прибыли, это хорошо! Главное, что не «явились»! Вольно, мужики! Здорово! – Генерал пожал всем руки и поглядел на хмурого Капустина, стоявшего в стороне: – Ты чего надулся, Игнат?

– Они мне фуражку на нос натянули, а я старше их по званию.

Генерал с трудом сдержал усмешку, настолько по-детски была произнесена эта простенькая фраза. В голосе прапорщика сквозила неприкрытая обида. Мужики фыркнули:

– Ты вообще, кто такой?

Игнат приосанился и гордо ответил:

– Секретарь Марины Ивановны!

Бредин отвернулся в сторону, чтобы не расхохотаться. Маринка поглядела на генерала и ухмыльнулась, стараясь, чтобы разобиженный Капустин не видел. Этот парнишка так гордился оказанным доверием и так задирал нос, что даже не старался скрыть этого. Швец, с самым серьезным видом, хмыкнул:

– А-а-а, секретарь! Ну, извини, дружок! Мы мужики простые. Ты же меня с ног сбить пытался, вот я и погорячился…

Генерал видел, что спецы откровенно подтрунивают над неопытным прапорщиком, а тот принял все за чистую монету и важно кивнул:

– Да ладно, чего уж там… Давайте знакомиться: Игнат Капустин.

Разведка не выдержала и захохотала. Прапорщик переводил взгляд с одного лица на другое и ничего не мог понять. Марина тронула его за рукав:

– Не обращай внимания, шутки у них такие! Чем быстрее привыкнешь не обижаться, тем лучше. Они мужики что надо. Полковники мне лучших отдали. Друг за друга глотку перегрызут.

Санитары внесли Маринину кровать и кушетку, стол с тумбочкой и стулья. Степанова поглядела на букет цветов в вазе:

– Не люблю я срезанные цветы. Они мне похороны напоминают. Я унесу их врачу, товарищ генерал? Может, подарить вашей жене?

Бредин покачал головой:

– Уноси. Что я, сам Тамаре не в силах цветы купить?

Женщина уволокла букет в ординаторскую, чем вызвала настоящий переполох. Букет, как оказалось, был очень дорогим. Заодно прихватила с собой больничный халат, чтобы переодеться. Женщины в ординаторской заохали: